Вырвав у Наташи веер, Верка побежала вокруг костра, размахивая им и приплясывая, шепеляво горланя при этом:
Посли девки на базар,
Стоб купить себе товар,
Товару не купили —
Дулю получили!
За Веркой гонялись девчонки, требуя вернуть веер и грозя надрать ей уши. Но Верка ловко увертывалась от девчонок и расставаться с веером не собиралась. Наконец, они догнали ее и, окружив плотным кольцом, стали щипать и дергать за волосы. Верка заорала и швырнула веер… в огонь.
Вся шумная компания замерла. Первой опомнилась Верка и пулей рванула со двора. За ней умчались все остальные. Одна Наташа не двинулась с места, она испуганно глядела на огонь. В огне горел мой веер. Он вспыхнул так быстро, что я не сразу осознала весь ужас случившегося. Потрясенная, я опустилась на землю и заплакала. Вместе со мной плакала и Наташа.
Наташа была не только красивой, но и очень доброй. У нее можно было выпросить все: яблоко, краюшку хлеба, морковку, пестренькое стеклышко, новую тряпочку на платье для куклы. В деревне говорили про нее, что она «панского роду». Однажды я спросила у бабушки Михалины, почему Наташу называют «панским родом», а она ответила: «Будешь много знать, скоро состаришься…» Стариться я не хотела, и потому больше не стала интересоваться происхождением Наташи. «Раз ее мама была прислугой у панов, так и Наташка стала панским родом», – рассудила я.
Пока мы с Наташкой ревели, вода в котле закипела. Из дома вышла мама и сразу поняла, что случилось. Поставив таз с каким-то мокрыми белыми тряпками на землю, она вылила из банки в кипящую воду огненно-красную краску, помешала в котле палкой и опустила ворох мокрых тряпок в котел. Все это было бы очень интересно, если бы не сгоревший веер…
– Верка, что ли, расправилась с твоим веером? – спросила мама.
– Верка! – я заревела еще громче и убежала со двора, унося в сердце обиду на всех девчонок, а особенно на вредную Верку.
«Ну зачем, зачем она сожгла мой веер?» – думала я и бродила по задворкам до тех пор, пока ноги не принесли меня к сараю, где отец и братья мастерили грабли. Вернее, отец мастерил, а братья ему не столько помогали, сколько мешали, но у отца было правило: что бы он ни делал, мальчишки должны быть вместе с ним, учиться у него.
– Чего ревешь? – сразу же налетел Антошка. – Кто обидел?
– Верка Мурашкина веер спалила-а…
– Какой еще