– Можно было бы и не напрягаться со всем этим спектаклем, – продолжал бубнить рыцарь из-под шлема, – ты пришел за смертью по собственному желанию.
Раохар вышел из высокой травы на свет и взглянул на оппонента. У рыцаря также отсутствовало оружие, что давало определенное преимущество, если дело дошло бы до драки.
– Кто ты? – спокойно спросил вождь
– Злодей – рассмеялся рыцарь, – хотя, конечно, как посмотреть. Возможно, я самый настоящий герой!
– Зачем ты убил всех этих людей?
– Ты мне льстишь, охотник. Вырезать триста человек и остаться безукоризненно чистым, пожалуй, слишком круто даже для меня.
Рыцарь любовно погладил перчаткой блестящий панцирь, имитировавший гипертрофированную мускулатуру, впрочем, чтобы легко двигаться в таком доспехе, он действительно должен был обладать невероятной физической силой. Тотока захрипел и вытаращился на незнакомца, в его единственном глазу загорелись одновременно ненависть и безграничный ужас. Раохар заметил, что языка шамана тоже лишили, вырвали щипцами и прижгли, чтобы он не умер от кровопотери.
– За что ты так с бедным Тотокой? – спросил вождь.
– Я ничего ему не сделал. Кстати, очень опасный дед, смотри, сумел спалить всех моих дэвов, они мне, вместо домашних питомцев.
– А язык вырвал ты ему забавы ради?
– Ты не слушаешь, друг, – вздохнул под шлемом рыцарь, – я не трогал его. Я вообще только сейчас пришел сюда, что ты пристал ко мне.
– Кто сделал это с ним?
– Люди, конечно же, кто еще способен на такую жестокость. Не то, чтобы я осуждаю, но такой маниакальный подход напрочь лишен эстетики.
Раохар сощурился, пытаясь разглядеть лицо оппонента за сплошным забралом.
– Что ты там несешь, ты не человек?
Рыцарь воздел руки к весеннему солнцу, которое уже начало порядочно припекать.
– Нет, – протяжно произнес незнакомец, – к счастью, не человек. Хотя, определенные преимущества у вас есть. Например, вкусовые рецепторы. Интересно, каков на вкус яблочный пирог. Или пирожное со сливочным муссом. Знал ли я это когда-то?
– Ясно.
Раохар слегка присел в ногах и откинулся, чтобы принять позу низкого старта.
– Что такое? Драться со мной собрался? – усмехнулся рыцарь.
– Да.
– И почему же? Потому что я не человек?
– Если ты не человек, значит ты мимикр, доппельгангер или любая другая сволота дрянная. В любом случае, нелюдь.
– И? Поэтому меня надо убить? Вот за что я люблю людей, так это за справедливый прагматизм. Неужели для светской беседы я обязательно должен быть человеком? Ты чувствуешь себя уверенней, если я такой же жалкий, болезненный, хлюпающий мешок слизкой плоти? Бьющийся в агонии лет так сто, если повезет, потом в сырую землю, червей кормить. Бр-р-р.
Рыцарь обхватил свои массивные