Чёрт…
Дмитрий машинально присел, сдерживая вскрик, вытянутые перед собой руки нащупали друга:
– Живой? – Вздрогнул, касаясь льда мокрых пальцев товарища. – Какого…
– Я…
Диман зажал парню рот:
– Тихо.
За дверью послышались шаги, и в проём проскочил жиденький лучик света.
Не могли фонарик лучше найти. – Возникла дурацкая мысль, и следом. – Ничего, тебя заметить хватит.
– Вставай, придурок. – Митяй рванул Аспирина так, что затрещали швы. – Клянусь, это последний раз, когда тебя послушал.
Михаил попытался ответить, но губы не слушались, и получилось какое-то мычание, но поднялся, жить-то хочется, и следом за Дмитрием сделал несколько неуверенных шагов. Глаза немного привыкли, и очертания комнаты стали видны лучше. По крайней мере, достаточно, чтобы завернуть за угол и спрятаться. Вот только прятки совсем не та игра, в какую хотелось сейчас играть. Ночью, возле Стены, когда бухающее сердце заглушает шум собственных шагов, уши пытаются уловить малейший шорох, а живот сводит от каждого шага. С прятками у него всегда были нелады… с того самого раза, когда в шестилетнем возрасте спрятался в школе.
– Помнишь? – Он даже представить не мог, что друг думает о том же. – Тогда…
– Помню. – Диман вытянул перед собой руки. – Видишь меня?
– Вроде… – В спину ткнулись ледышки грабок.
– Ой…
Теперь, как всегда, всё зависело от него, на Михаила надежды мало.
Десять шагов вперёд… осторожно… ещё три шага… стоп… кажется, впереди дверь. Костёр остановился, тронул матовый блеск, провёл пальцами по ржавому металлу. Ногти коснулись шершавой поверхности, бр-р… парень вздрогнул, вспоминая…
Пятнадцать лет назад они с Мишкой играли в прятки. В старой школе. Почему – уже не вспомнить, то ли дежурили, то ли ждали отлучившегося по делам отца. Но количество раздолбаев (пятеро), и среди них одну оторву – помнил прекрасно. Машка – безлунная ночь волос, курносый нос и два огромных небосвода хитрющих глаз…
– Чего встал? – Хрип Аспирина грубо выдернул из воспоминаний. – Не слышишь?
Отвали… слышит он всё, не глухой. Вспомнил просто. Кое-что странное, на что раньше не обращал внимание. Фразу, подслушанную в подвале школы, когда по глупости решил спрятаться «так, чтобы никто не нашёл».
– Они у двери… – Конец фразы Костёр не услышал, а додумал. – Иди же… – Михаил вцепился ему в плечо, словно хотел сломать ключицу.
Иди… вот сам и иди. Дмитрий нащупал ручку и с силой зло дёрнул. Возмущённо лязгнув, дверь плавно открылась. Слишком плавно…
Стало ещё светлее, похоже, в потолке и крыше находился пролом, через него и проникал свет с улицы. Сзади послышались удивлённые голоса преследователей и знакомый скрип входной двери.
– Я тебе говорю, открыта, – тихо сказал мужчина.
– Дай посвечу, – басом огрызнулись в ответ. – Отодвинься, придурок.
Костёр нырнул в проём. Следом метнулся