Работа над голограммой Власова, прерванная синичкой, возобновилась. Лицо и фигура уже приобрели окончательный вид, но Ян продолжал придирчиво рассматривать плод своего творчества: «Вот и ничего, повернём: фас, профиль, сзади, снова анфас. Боевой генерал! Недаром столько женщин у него было. Спросим потом у Яны, импонирует ли он ей как мужчина».
Мысленно отослал галочку в рабочий блокнот Ник Никоча.
– Так, теперь ещё раз лицо. Вытянутое, большой и широкий нос. Что про такие носы говорится? Страстные любовники. Что ж, тогда это соответствует действительности.
– Ник Никоч! – позвал он собеседника.
– Я уже здесь, сударь! – начала материализовываться голограмма юноши в пижаме.
– Только без визуализации, вербально, – предупредил Ян, – мне хватает пока и одного светящегося столбика.
– Как вам угодно! – голограмма моментально свернулась.
– Перечисли всех любовниц генерала Власова, – приказал он ему.
– Ульяна Осадчей подала на алименты для дочери. Супруга Чан Кайши…
– Эх, как круто! – удивился Ян, – Ты там ничего не перепутал?
– Никак нет, все данные из архива!
– Хорошо, продолжай.
– Наложница – шестнадцатилетняя китаянка. Агнесса Павловна Подмазенко, военврач, родила ему сына Андрюшеньку. Воронова Мария Игнатьевна, шеф-повар военторга. Немка, вдова погибшего врача войск СС, госпожа Адельхейд Биленберг. Случайные разовые связи перечислять?
– Нет, достаточно. Поройся в записях, что я там тебе оставил?
– Задать вопрос Яне…
– Уже вспомнил, исчезни, – перебил его Ян, – отвлеклись и достаточно.
Он снова углубился в работу.
«Так на чём остановился? Движение… А пусть программа сама определит ему тип походки. Голос – звучный бас, есть фонограмма его выступлений, оставим всё на откуп синтезатора речи».
Ян встал, отходя на шаг от панели, он мыслью сдвинул её ещё дальше от себя, примерно на пару метров, голова слегка наклонилась, чтобы в новом ракурсе осмотреть стоящую перед ним в полный рост голограмму генерала Власова.
– Что ж, недурно! – с удовлетворением отметил он. – «Теперь можно и вплотную заняться психофизической составляющей объекта, как там их: атропомофических… нет, антрофических… тьфу, язык сломаешь!»
– Ник Никоч, какие свойства голограммы мы будем создавать?
– Антропоморфические свойства голограммы, – моментально ответил собеседник.
– Ну да, вот такие и будем!
Это и будет стержнем всего доклада, вокруг которого выстроится всё остальное. Голограмма сама изложит текст о представителе движения коллаборационизма и его соратниках,