– А мне особо больше нечем развлечься, – отвечаю я, когда они исчезают.
В тысячный раз за сегодня я проклинаю свои оковы. Без них Мэйвен был бы мертв, как Элара. Но они заставляют меня терпеть мальчика-короля во всем его отвратительном блеске.
Мэйвен ухмыляется, смакуя эту мрачную шутку.
– Приятно видеть, что даже я не могу тебя изменить.
Мне нечем ответить. Я не в силах сосчитать, скольким переменам подверг меня Мэйвен, уничтожив ту девушку, какой я была раньше.
Как я и подозревала, он поспешно подходит к столу и садится с невозмутимым, хорошо рассчитанным изяществом.
– Я должен извиниться за грубость, Мэра.
Очевидно, у меня глаза лезут на лоб, потому что Мэйвен смеется.
– Твой день рождения был больше месяца назад, а я ничего тебе не подарил.
Так же помахав рукой, он приказывает мне сесть напротив.
Удивленная, потрясенная, все еще отупевшая после выступления в зале, я подчиняюсь.
– Поверь, – негромко говорю я, – я прекрасно обойдусь без новых ужасов, которые ты способен мне подарить.
Его улыбка расширяется.
– Тебе понравится, обещаю.
– Верится с трудом.
Ухмыляясь, Мэйвен лезет в ящик стола и бесцеремонно бросает мне лоскут шелка. Черный, наполовину расшитый красными и золотыми цветами. Я жадно хватаю его. Это работа Гизы. Я пропускаю ткань между пальцев. Она по-прежнему гладкая и прохладная на ощупь, вовсе не испачканная слизью, не отравленная прикосновением Мэйвена, как я думала. Каждая нитка – частица Гизы. Безупречная, прекрасная в своей пламенной красоте вышивка. Напоминание о сестре и о родных.
Мэйвен смотрит, как я кручу в руках ткань.
– Мы забрали ее у тебя после ареста. Пока ты была без сознания.
«Без сознания». Заключенная в собственном теле, подвергнутая пытке сонаром.
– Спасибо, – сдержанно выговариваю я.
Как будто у меня есть причины за что-то его благодарить.
– И…
– И?
– Я дарю тебе один вопрос.
Я недоуменно моргаю.
– Ты можешь задать один вопрос, и я честно на него отвечу.
На мгновение я не верю своим ушам.
«Я человек слова, когда хочу того». Пока что Мэйвен придерживается сказанного. Если он сдержит обещание, это будет настоящий подарок.
Первый вопрос возникает сразу же. «Они живы? Ты действительно оставил их там и позволил уйти?» Он едва не срывается с моих губ, но я передумываю и решаю не тратить свою привилегию зря. Разумеется, они ушли. Если бы Кэл погиб, я бы об этом узнала. Мэйвен злорадствовал бы, ну или кто-нибудь мне сказал бы. И он слишком уж озабочен Алой гвардией. Если бы и других схватили вслед за мной, он знал бы больше и боялся меньше.
Мэйвен склоняет голову набок, наблюдая за тем, как я думаю, совсем как кот наблюдает за мышкой. Он наслаждается. И от этого по мне ползут мурашки.
«Зачем ты делаешь такой подарок? Зачем позволяешь спрашивать?»