Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль. Георгий Чернявский

видимости, уже в Горках был сделан вывод о нецелесообразности дальнейшего серьезного продолжения переговоров с правительством гетмана Скоропадского, была сделана ставка на его свержение, опираясь на стимулирование крестьянских и рабочих выступлений. Возобладала точка зрения Ленина, которую тот проводил и ранее, – о том, что в Украине существует оккупационный режим. Ссылались при этом даже на тот факт, что министр внутренних дел Украины Д. И. Дорошенко выезжал для консультаций в Берлин.[246] Было решено спустить переговоры в Киеве на тормозах и перенести их в Берлин.

      В основном это было связано с убеждением, что Скоропадский не располагает реальной властью в Украине, является германской марионеткой.

      В то же время советские эксперты явно переоценивали германские потенции в мировой войне, оказались не в состоянии установить, что совокупная мощь Великобритании и Франции, к которой прибавилось и могущество США, неизбежно сокрушит Германию в близком будущем. Несмотря на такую ориентацию правительства Ленина, Раковский, разумеется, с согласия и по поручению «вождя» возвратился в Киев.

      К концу августа – началу сентября положение советского представительства в столице Украины несколько стабилизировалось. Уже в предыдущие месяцы Раковский организовал более или менее систематическое информирование своего правительства по тем вопросам, по которым в его распоряжении оказывались данные, в основном о положении на фронтах, как его освещали антисоветские и нейтральные источники.[247] Бюро печати, зародившееся при делегации, было теперь передано советскому генконсульству. Консульство начало готовить информационные бюллетени, которые телеграфом передавались в Москву. Важнейшие сообщения визировал Раковский. В бюллетенях содержалась более или менее объективная информация о положении в Украине, впрочем, акцент делался на неблагоприятных для правительства Скоропадского данных.[248] О текущих политических событиях правительство информировал и сам Раковский.[249]

      Телеграфная связь была ненадежной из-за неаккуратной работы советских трансляционных станций. В течение всех переговоров Раковский нервничал из-за коммуникационных трудностей. Еще 24 мая он телеграфировал Сталину о перебоях: «Предлагаю написать курским военным властям… для устройства наблюдения за проводом по нейтральной зоне».[250] 30 мая он телеграфировал Чичерину и Карахану, что «в Воронежском и Курском телеграфе сидят люди, которые относятся с большой небрежностью к своим обязанностям».[251] 5 сентября глава делегации писал в Наркомат почты и телеграфа: «Настоятельно прошу распорядиться об исправной работе воронежской трансляции. Приходится терять Москву целыми часами из-за непонимания дела и неопытности некоторых из товарищей, следящих за трансляцией».[252] Еще до этого, 18 августа, Раковский буквально издевательски запрашивал управделами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевича, «упразднено ли ночное