– Ты заметила, как тут стало аляповато? Повсюду эти терракотовые статуэтки. Как будто все сговорились.
– Ха, Джош, ты тоже говоришь «терракотовый»?
– А сегодня я видел потрясающую сцену, – продолжил он, не обращая внимания. – Какая-то женщина с ярко-красными волосами кричала знакомой через всю улицу, чтобы та купила ей рогалик с изюмом, главное, пусть изюм ей оттуда выковыряют: слишком калорийный.
– Джош, диетические завихрения встречаются где угодно, не только у нас.
– Да, но я-то видел у нас.
Впереди по правую сторону появился родительский дом. Слава богу, хоть он не изменился: белый, в викторианском стиле, два этажа, зеленые ставни, балкончики, опоясывающая веранда, декоративные растения. Лужайка за домом круто поднималась вверх на пригорок. А в детстве я думала, что это настоящая гора.
Левый поворотник не переставал мигать уже несколько минут.
– Доворачивай руль сильнее, а то поворотник никогда не заглохнет, – посоветовала я.
Джош так и сделал, и поворотник угомонился.
– Слушай, нельзя так ездить, давай заглянем в мастерскую к Билли, на выходных он работает до полуночи.
Часы на приборной доске показывали 10:48. Уже полчаса как Джош должен был веселиться на мальчишнике, но в таком настроении ему, наверное, лучше было вовсе не ехать.
– Может, скажешь, что заболел? – предложила я.
– С какой стати?
– Ни с какой. – Я могла сходу привести десяток причин, главная из которых – его сомнения, стоит ли жениться.
– Эмми, не надо раздувать из мухи слона. Я люблю Мерил. У нас все серьезно, и я не испорчу ей праздник.
– Да, но если ты сомневаешься, стоит ли жениться…
Джош выключил зажигание.
– Кто сказал, что я сомневаюсь, стоит ли жениться? Я этого не говорил. Ты за кого меня принимаешь, а?
Это я пропустила мимо ушей.
– Маме ничего не говори, – продолжил он. – У нее и так забот хватает. Завтрашний ужин, гости. Ты меня поняла?
Нет, я ничего не поняла. Я не понимала, как можно говорить о предсвадебных хлопотах после того, что он сказал на салюте.
Джош вышел из машины, и я поспешила за ним.
– Не нужно было тебе рассказывать, – бросил он, не оборачиваясь. – Больше не произноси ее имя.
– Ее – это чье?
Джош недовольно поморщился и уставился в землю. Его ноги по сравнению с моими выглядели просто огромными. Старший брат, это он всегда обо мне заботился. Всегда, даже когда ему не хотелось. Каждый день водил меня на автобусную остановку, оставался со мной, когда взрослых не было дома, учил играть в кикбол[1], обманывать родителей (жалкие уловки, но все же), водить машину. Теперь забота нужна Джошу, это он нуждается во мне. Впервые в жизни.
– Я знаю, ты