– Пойдём погуляем в Новый город? – кивает в сторону, где моя общага, в которой снимаю комнатку. Он хочет побыстрее лечь со мной в кровать.
– Мне и тут неплохо, – кокетливо улыбаюсь, и значит, сегодня он обойдется без секса.
– А этот город не такой уж и Новый, – тянет он задумчиво, и кажется, буквы настенной рекламы пишут вслед за ним: "ты старая, тебе ли отказываться?" Ну и гад! Делаю ответный ход:
– Этот район проектировали умные талантливые люди. – В переводе это значит "ты тупой и бездарный ослик, Роберт".
Наша незримая борьба кипит весь вечер. Но потом берём в магазине вина и приходим мириться ко мне в общагу. Тут, в общем, описывать нечего, у молодых всё случается быстро)) Да и разбогатеть с ним не выйдет, он всего лишь мастер в компьютерном сервисе. В плане замужа тоже бесполезен, и дело не в том, что женат. Я и сама не хочу, чтобы мне крутили пальцем у виска: вот, старуха женилась на мальчике. Наши встречи – путь в никуда, но счастлив тот, кто об этом не думает. Надо жить сегодня и сейчас, вдыхая прохладный воздух Сильвина, глядя на кресты его старинных костёлов и различая цвета воздушных шаров под облаками. За молодость можно простить всё, и я прощаю Роберта.
Его жена, Лойя – простенькая и серенькая, ровня ему. Работает официанткой в баре гостиницы и выше уже не прыгнет. Я ему объясняю, как строить отношения. Говорю, когда она бывает неправа, а когда неправ он. Лойя по вечерам не хочет мыть посуду, а я ему толкую, что домашние обязанности надо делать из любви, а не как повинность. Устала она, не хочет мыть? Встань и сам помой, а не пялься в телевизор. В ответ он только смеётся, хотя точно знаю, что моих советов слушается.
Любит повторять, что в кровати я лучше Лойи: "ты горячая, и орёшь". Сама знаю, что я лучше. И еще знаю, что молодой мужчина не способен любить: это приходит с возрастом. "Фэйсбук" моего ловеласа постоянно пиликает. Ну, как и у Тадеуша. Роберт с серьёзной мордой объясняет, что ему пишут по работе. Но я не раз подглядывала, когда он строчит послания, и на экране – молодые женские рожи. У него с Лойей не любовь. Это суррогат, когда чуть забродивший виноградный сок пытаются выдать за коллекционное "Бордо".
Иногда себя спрашиваю, люблю ли я Роберта. Пожалуй, да. С ним улетучивается грусть, и в сердечных потемках будто зажигается маленький приветливый огонек, хоть и ненадолго. Сегодня был ещё один вечер, и красный нос Роберта, и наша вечная борьба, и вино, и быстрая любовь. Этим вечером веселимся, пьём и падаем в постель, а что будет завтра, не так уж важно.
25 июня, понедельник
Старые пятиэтажки – вместилища убого быта, детская болезнь Латгинии, оставшаяся от оккупантов. Иду на второй этаж по выщербленной лестнице и кажется,