– Маму осуждал, что она дабл. А ещё я рассуща, сплю во сне.
Пресвитер вздохнул и накрыл голову ребёнка епитрахилью:
– Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо Марк, вся согрешения твоя…
Пасха наступила как-то буднично. Ещё одна всенощная в череде долгих служб. Крестный ход человеческой змейкой обернулся вокруг храма, Царские врата распахнулись. «Христос воскресе!» – эхом зазвучало отовсюду. Вверху ковчеги, подсвеченные мертвенно-бледным сиянием звёзд, вдруг озарились многоцветьем. Выглядело это торжественно: водрузивые на ничесомже, висели в звёздном пространстве исполинские пасхальные яйца. У каждого была своя раскраска, придуманная лучшими дизайнерами ковчегов.
– Смотри, вон то самое яркое яйцо – это «Вифлеем», – объяснял Марчику папа. – На гербе этого ковчега изображена звезда, поэтому он такой лучезарный. А у того, который чешуёй серебрится, на гербе три рыбы, это «Капернаум». У «Хеврона» на гербе дерево, поэтому он зелёный. А вон светло-коричневый, в рубчиках, как хлебная плетёнка – это «Эммаус». В Евангелии сказано, что последний раз Христос явился ученикам близ города Эммаус, разломил с ними хлеб и вознёсся. И на гербе ковчега два куска хлеба – для вкушения в земной жизни и в небесной.
– А «Иерусалим» какого цвета? – спросил мальчик про единственный город из Священной Истории, название которого запомнил.
– Ковчега с таким именем не существует, потому что у нас есть Кочующий Иерусалим. Сейчас мы в нём и находимся. Если верить пророчествам, то в будущем град святой утвердится где-то в одном месте, в земле обетованной. Но почему-то никто координат её не знает.
Пасхальное богослужение в «Назарете» было немноголюдным, в храм пришло всего несколько десятков человек. Остальные отправились на «Хеврон», самый большой по размерам ковчег, где проходила главная, соборная служба. Мама вернулась оттуда к утру – оживлённая, успевшая разговеться с хевронскими друзьями ботаниками. «Ну, почему я вышла замуж не туда? – шутливо подначивала она мужа. – Ох, какой там ботанический сад!»
* * *
После службы Марчику дали выспаться до полудня. Кибер не стал мытарить его вопросами о виденных снах, лишь напомнил, что сегодня важный день, сретение нового насельника из ковчега «Кана Галилейская». И вот этот момент настал.
– Ритуал древний, отсылающий нас к первым стыковкам в космосе, поэтому всё будет происходить в невесомости, – повторяя в который уже раз, напутствовал Григорий Степанович. Его, как самого почтенного по возрасту в ковчеге, выбрали главой принимающей делегации. – Но тебе делать ничего не надо. Гравитационный луч доставит до середины тоннеля, там встретишь, скажешь формулу приветствия, возьмёшь за руку – и луч притянет обратно. А потом вслед за вами последуют другие гости. И не забывай, вы будете в невесомости. Не толкайтесь, а крепко возьмитесь за руки.
Яйцо «Каны» переливалось оттенками красного, переходящими в тёмно-бордовое. К нему через чёрную пустоту