– Сиб! – радостно вскричала я.
Брат названный улыбнулся. Сегодня одетый в бордовое дхоти, длинное, как человек обычный. В руке левой сжимал ножны с изогнутым мечом. Босой, на ступнях и щиколотках тёмно-красные полоски от только-только заживших ран, с которых лишь только сошли корки из засохшей крови.
– Твои ноги! – ахнула напугано.
– Ничего серьёзного, – улыбнулся юноша. – Правда, ничего. И не такое бывало. Просто я долго шёл.
Опустился чуть поодаль от костра, скрестив ноги. Я, чуть поколебавшись – можно ли прежде мужей его кормить – всё же зачерпнула ему в лепёшку свежую зажаренного только что панира и овощей, горячих ещё. С улыбкою протянула молодому кшатрию. Он как-то серьёзно посмотрел на подношение. Ох, он же не человек!
– Прости, если ты это не ешь, – улыбнулась смущённо.
– Ничего, хоть попробую, – возразил он.
Положил меч подле себя. Принял угощение, зажмурился, пробуя.
– Что же с ногами твоими произошло? – вздохнула я.
– Да просто шёл, – асур вдруг нахмурился, прислушался, принюхался – с места не сдвинулась, хотя меня повадки эти звериные напугали слегка, да и были мы сейчас только вдвоём, он сидел совсем рядом от меня – потом тихо-тихо сказал: – В стороне они. Прости, я обещание своё не сдержал. То есть, я его нашёл, – опять нахмурился, – но он прийти не захотел. Я не смог притащить его силой. Да и обозлился, что он совсем не хотел помогать.
Значит, Сибасур всё-таки ходил к Ванаде?
Возразила:
– Ничего! – и добавила уже едва слышно: – Раз он не захотел. Тем более, мы уже с мужьями сколько-то ладим.
– А не врёшь? – брат названный ко мне сдвинулся, так, что лицо его оказалось совсем около моего, взгляд глаз его, мрачно прищуренных, впился в мои глаза. – Ты же терпеливая. Не любишь признаваться, когда тяжело. И не атакуешь обидчиков.
– Не вру, – потупилась смущённо. – Мы уже сколько-то начали друг друга понимать.
– Честно? – твёрдо спросил названный брат, сжав пальцами тонкими мой подбородок и заставив посмотреть на него опять.
– А это кто припёрся? – возмутился Мохан уже близко от нас. – А ну отойди от моей жены!
– Нужна б была – сам бы себе спёр и спрятал в логове, – ухмыльнулся Сибасур, вставая. Меч, впрочем, пока не брал. Задумчиво откусил от лепёшки, смакуя тесто и подхваченный кусочек сыра.
– Эй, мы же не ели ещё! – обозлился младший муж.
– Какая трагедия! – не остался в долгу язвительный асур.
– Это моя жена и моя еда! – не унимался бинкар.
И, кстати, у него при себе и был последний уцелевший кинжал нашей семьи. И… ой, он обнажил оружие!
– Это моя сестра и моя еда, – в тон ему ответил молодой кшатрий.
– Да я тебя… я тебя зарежу! Отойди от неё! – дёрнулся младший муж.
Садхир, стоявший рядом, сжал его плечо.
– А ну отпусти! – дёрнулся Мохан обиженно. – Я сейчас этому гаду покажу…
– Ах!