– Может быть, маг не Ли, – предположила У, – а крестьянин Ках?
Все заметили, что мэтр вздрогнул…
– Я с ним потолкую, – сказал он и командорскими шагами направился к двери.
– Куда вы? – хором спросили Ильсоры.
– В подвал, конечно. У кого ключи?
Инвварс немедленно последовал за своим гостем. Не сговариваясь, это же сделали и остальные.
Ублизнюкавру сидел на пучке соломы и рассматривал неинтересный потолок. Иного занятия в заточении не было, разве что ждать сестру Ли У, пока она принесёт еду. На появление хозяев дома и представительного седобородого старика парень не отреагировал, точнее бессмысленно кивал головой то ли в знак приветствия, то ли подсчитывая число прибывших. Входили по одному, и, благодаря тому что волшебник спешил, по пути к импровизированной тюрьме образовался целый легион: впереди – Этчеверрия, чуть отставая – Инвварс, потом Ли и женщины, а замыкали шествие двое слуг с Эйтом на руках.
Вновь прибывший господин не вызвал у Каха никаких эмоций, хотя он сразу понял, кто перед ним.
– Ты меня помнишь? – нерешительно начал мастер.
– Нет, – ответил мальчик, – я никогда раньше вас не видел.
Все ожидали, что свежеиспечённый следователь немедленно уличит негодяя во лжи, но он спокойно продолжал допрос:
– Ты виновен в беде, постигшей этого мальчика наверху? Нет, – так же спокойно, в тон ему отвечал Ублизнюкавру. Волшебник торжествующе улыбнулся Ильсорам. Те поняли, что допрос окончен, и были изумлены скоростью, с которой председатель Гильдии Гиоса вынес вердикт.
– Он говорит правду, – подтвердил маг. – Я бы почуял враньё. Отпустите юродивого, и так натерпелся, родимый.
Инвварс кивнул. Первой развязывать Ублизнюкавру побежала У.
– Я же говорила, – шепнула она на ухо пленнику, – не все из этих такие уж звери.
Этчеверрия не задержался у Ильсоров, он собрался и быстро уехал, обещав, правда, ещё заглянуть.
Один раз в году Белый заезжал к Ильсорам: поначалу придумывал предлоги, а потом – просто так. Старик сам задавался вопросом «зачем» – ответа так и не нашёл. Ему, одиноко прожившему две человеческие жизни, не к лицу было признаваться в привязанности к небогатым смертным.
Возможно, его привлекала атмосфера дома Ильсоров: затягивающиеся сверх меры вечерние беседы с Инвварсом или стряпня его жены… Сама жена? Кто знает?
Магия постепенно действовала. Эйт, хотя и заметно хромая, начал ходить. Он не утратил ни весёлого нрава, ни детского задора. Пожалуй, даже внимательнее относился