– Поедем обратно или?.. – спросил Инвварсен, поднимаясь.
– Обратно?! – зычно крикнул Этчеверрия. – Да вы что!
Какого гоблина мы тогда припёрлись?! Так, Эйтр, иди сюда.
Он с неожиданной для столь солидных седин ловкостью заставил старшего брата занять позицию на середине площадки.
– А ты, Лиас, карабкайся. Будем проверять Сопричастность. Да, точно, именно её. Вдруг огромный бесполезный голыш – ключ к Силе… Ха-ха!
Конферансье собственного шоу захихикал, но сумел вовремя остановиться, как делают учителя в школе, получив нелепый ответ.
– Мы сейчас будем колдовать? – заинтересованно спросил Инвварсен. – И Лиас тоже?
Этчеверрия среагировал на вопрос так, словно очнулся от длинного сна:
– Лентяй, ты ещё не наверху? А ну, живо!
– А мне что делать? – осведомился Ках.
– То же, что и раньше: стой там, где стоял, говори то, что тогда говорил…
Ублизнюкавру не стал возражать. Он поискал глазами удобную позицию, занял её, стараясь выглядеть как можно более вдохновенным, и повёл речитативом:
– Колдуны – коварнейшие существа на планете. Вся их мысль работает на то, чтобы разрушать наше людское счастье. Не заискивайте перед колдунами, молодые господа. Вы, с точки зрения этой публики, игрушки, способ повеселиться поздно ночью…
– Но-но!
– Вы же просили всё, как тогда… Старик растерянно посмотрел на Каха.
– Ладно, потом разберёмся, неси свою ерунду. А что, это было ночью?
– Нет, – хором ответили Лиас и Эйтр, – днём.
– Тогда при чём тут ночь?
– Простите, перепутал, – оскалился Ублизнюкавру. – Они нас используют для развлечения днём.
Инвварсен оценил шутку и засмеялся бы, однако маг не дал времени.
– Да лезь же, чтоб тебя гоблины съели! – обернувшись, устроитель эксперимента заметил, что приказы до сих пор не выполнены и его ученик не сделал ни шага.
«Как тогда, – подумал Эйтр, – только в тот раз Ли подгонял я».
Лиас одарил второго своего мучителя укоряющим взглядом: зачем при родных, мол, но дольше тянуть не стал. За годы Ведьмин холм ничуть не изменился. Изменился «маг»: если раньше ему приходилось подпрыгивать изо всех сил, чтобы приземлиться на живот на гладком камне, то сегодня он слегка опёрся на руку и сразу оказался наверху.
– Молодец, – оценил Этчеверрия. – А теперь рассеем тьму!
Над поляной с лёгким треском возникло голубое сияние. Оно разогнало шторы сонной ночи, сделав пёстрой тихо дремавшую высоту. Все, кроме мастера, прищурились.
– Ладно, пока ничего, – сам с собою толковал председатель Гильдии.
– Попробуй вспомнить, – бросил он Лиасу, – что ты делал тогда: говорил, соображал. Хотя, в принципе, неважно, главное – эмоциональное состояние, воплощение ирреальности в твоём душевном мире, поэтому