– Ваша Светлость! – умоляла Нора. – Прошу, простите меня, я так испугалась, увидев мужчину рядом с вами! Если бы вы объяснили все ранее…
– Уйди! Ты только говоришь, что служишь мне, а на самом деле думаешь, как угодить отцу! – крикнула Илеора, опрокинув очередной поднос с едой.
Она бросилась на кровать и зарылась с головой в одеяла. Сейчас она вела себя не как подобает принцессе. Но ей было все равно. Пусть она понимала, что Нора закричала от неожиданности, а не потому, что хотела выслужиться перед отцом, но ничего не могла поделать с собственной злостью.
– Но, госпожа! – оправдывалась Нора. – Все знают, что нельзя смотреть на принцессу. Нельзя прикасаться к вам!
Илеора резко села, отбросив одеяла в сторону. Гневно сдвинула брови и прокричала, под конец сорвавшись на писк:
– Это я! Это я к нему прикасалась! Не он! А он… Да он напуган был больше меня самой!
– Ах, как же это? – охнула нянечка, схватившись за голову.
Илеора встала с кровати, быстрыми шагами измерила место своего заточения, остановилась у стены с высоко расположенным окном и вгляделась в кусочек синего неба.
– Он не знал, как оказался тут, не знал… – прошептала она.
– И ты поверила? – раздался голос короля за спиной. – Сама прикоснулась, говоришь?
Илеора вздрогнула и обернулась. Отец стоял в дверях, скрестив на груди руки. Илеора застыла. Грозный и серолицый, король вызывал страх и уважение не только у Илеоры. Она знала от Норы, что в стране все боялись его. Боялись ослушаться, боялись прогневить своего короля. Эфимаз Завоеватель был гневлив и скор на расправу.
– Я задал тебе вопрос. Отвечай! – повысил голос король.
Илеора ругала себя за несдержанность. Отец не должен был узнать.
– Да… – убито произнесла она.
– Зачем? Почему сделала это?! – крикнул он и быстро подошел к ней.
Илеора готова была слиться со стеной, чтобы не слышать его криков и не видеть разъяренного лица. Король схватил ее за плечи и затряс с такой силой, что закружилась голова.
– Отвечай! – потребовал он.
И лишь когда сообразил, что Илеоре трудно говорить, отпустил, деловито кашлянул в кулак и вновь с нажимом произнес:
– Ну!
Илеора боялась поднять глаза. Отец не будет избивать ее, не будет калечить. Но почему же так страшно?
– Потому что он не причинил