Старец и Макар Куприянов помогли Силантию облачиться в белую рубаху и, придерживая под руки, перевели его из флигеля в синодальную избу. В горницу новика сразу не ввели, строго придерживаясь неписаных требований обряда. Прокопий Силыч один вошёл в горницу, где его уже поджидали, сидя вдоль стен на скамейках, адепты, и обратился к ним:
– Праведные, а известно ли вам, что здесь есть душа, жаждущая стать на путь спасения? Согласны ли вы на принятие оной?
Скопцы, а их в горнице собралось человек тридцать, одобрительно загудели.
– Так вот, агнцы мои, – продолжил, обращаясь к скопцам старец, – вы помните того солдата, которого не так давно принёс на наш корабль полумёртвым голубь наш, Макарка Куприянов?
– Помним, батюшка, помним! – загудели скопцы. – Чуть жизнь держалась в его искалеченном теле.
– Вы помните слова мои, голуби, когда вещал я, что солдатик тот уже небесами убеленным был? – повысил голос Прокопий Силыч.
– И это помним, батюшка, помним! – так же дружно, все разом, ответили на его обращение скопцы.
– Так вот я, с помощью сил небесных, исцелил его настолько, на сколько возможно было! – объявил торжественно Прокопий Силыч. – А теперь, испытав на себе силы чудесные и уверовав в то, что святой дух всем нам сопутствует, решил на корабль наш взойти и стать голубем нашим, чистым, белокрылым!
Старец взял в руку пучок восковых свечей и под пение адептов стал раздавать их всем присутствующим. После того как свечи зажгли и скопцы замерли в ожидании привода новика, Макар взял Силантия за руку и легонько подтолкнул его плечом:
– Всё, идём, ждут нас…
В горницу они вошли, разувшись у порога в знак того, что место, в которое они входят, свято. Силантий без покрова на голове и без свечи, так как ещё не просветлён. И вдруг, позабыв о правилах проведения обряда, стоявшие кучей скопцы, увидев его лицо и голову, в ужасе попятились.
Ожидавший такой реакции Прокопий Силыч скупо улыбнулся и тут же взял слово.
– Все вы видели его лицо, его тело тогда, когда солдатика принесли из больницы, – заговорил он. – Короста огненная прочным панцирем сковала его тело, из образовавшихся трещин вытекал смрадный гной. Врачи бились за спасение его жизни сначала в госпитале, затем здесь, в самарской больнице, но ничем не смогли ему помочь. Силантий, как свеча, таял на их глазах, и они, расписавшись в полном бессилии, лишь разводили руками. Но, вопреки всему, благодаря небесам и помощи чудесной, он выжил и сейчас пришёл к нам! Разве это не чудо?
– Чудо, батюшка, чудо! – загудели скопцы, во все глаза пялясь на Силантия.
– Это чудо из чудес! – продолжил вдохновенно старец. – С такими увечьями никто жить не в состоянии, а он жив и не лёжкой лежит на кровати, а самолично ходит без помощи посторонней и разговаривает! И сейчас…
Прокопий Силыч подошёл к Силантию и встал перед ним, как сам Господь Бог перед иноком.
– Ну,