Сквозь века. Ксения Мирошник

задумчиво кивнул, а потом поблагодарил хозяина и повернулся к своему проворному помощнику.

      – Заберите это, – велел он, протягивая констеблю свои рисунки. – В участке покажите сержанту Грэмси, если он не знает этих двоих, то завтра с самого утра займитесь поисками. Выясните, кто это, уж больно примечательная внешность у одноглазого. Можете отправляться.

      – А вы, сэр?

      – А я возьму кеб и отвезу мисс Хоггарт, – ответил инспектор и повернулся ко мне.

      – Но… позвольте… а как же я? Как же камень? – взволновался мистер Оддеркот, делая шаг к упрямому блюстителю порядка. – Я буду жаловаться вашему начальству!

      – Ваше право, – ответил инспектор. – Вы можете подать жалобу на имя комиссара Трэйси. И если он даст свое согласие, то я верну вам эту улику.

      Мистер Аддерли повернулся ко мне и устало потер лоб, будто вспоминал, чего хотел именно от меня. Лицо его просветлело, и появилась слабая улыбка лишь одним уголком губ, однако это полностью преобразило почти постоянно сосредоточенное лицо. Я поймала себя на том, что залюбовалась подобной переменой.

      – Пойдемте, мисс Хоггарт, уже и правда слишком поздно, я отвезу вас в пансион, пока дотошная миссис Баррингтон сама не приехала к нам.

      – Ох, – удивилась я. – Вам известно о причудах ее непростого характера?

      – Я много слышал о хозяйке единственной еще живой части Хэксмен-хауса, – сказал он мне, а потом внезапно развернулся к ювелиру. – И, кстати, а кому предназначалось это украшение?

      – Мистеру Хардману, – вздрогнув, как от пощечины, ответил мистер Оддеркот.

      – Дэниелу Хардману? – уточнил слегка удивленный инспектор. – Хотя, конечно, кто бы еще мог позволить себе такую дорогую вещицу…