– Сказал же, на маму смотри, а не на меня! Одной ей это пить неудобно… Ну не нравится мне он, что здесь такого? Неужели не можешь один раз в жизни ради отца выпить, трудно, что ли? – объяснил В. З.
– Да тут не один раз, ты каждый день суешь мне эту гадость – типа дочка моя это обожает, тебе не стыдно? – удерживала позицию Катя.
После очередного перелаивания отец и дочь хохотали, толкались и обнимались. Потом В. З. бегал за Катей и пытался облить ее этим несчастным кумысом из большого графина.
Катя нашла телеграф в пятнадцати минутах от дома отдыха и ходила туда, чтоб звонить Илье, гостившему у родственников в Кишиневе. «Слющау вас», – с еврейским акцентом отвечала его бабушка, а потом кричала: – Ильюша, тебя эта твоя Катя опять – бистрей дьавай!» (Бог с ней, с «этой», зато «твоя» звучало очень здорово!) «Салют!» – всегда подходил к телефону Илья.
Отдых проходил неплохо, но Катя считала дни до возвращения в Москву. Да и В. З. не давал ей покоя: заставлял бегать с ним трусцой по утрам, плавать в холодном Иссык-Куле – околеть можно!
Плавала она вроде нормально, но боялась заплывать далеко одна, без папы. Увидев, что Катя боится, В. З. стал требовать, чтобы она в одиночку плыла до буйка и обратно. Дошло почти до слез!
– Пап, ну боюсь я, вода холодная – не хочется. Или ты со мной, или забыли!
– Послушай, рыбонька, – серьезно сказал В. З. – Этот страх чисто психологический, и все! Надо сразу избавляться, ты же настоящий человек! Трудности надо преодолевать сразу, в этом наша сила! Потом будет легко. Я просто плыву с тобой рядом, ничего не делаю, мы уже сто раз до этого буйка плавали, теперь давай сама! Тебе это вообще нетрудно – просто в голову вбила что-то, и это тебе мешает. Лажа куриная – и все! Давай, туда и обратно – быстро, и пойдем ужинать.
– Ну страшно мне… – канючила Катя.
– Так, все! Плыви, не раздражай меня, ты меня знаешь, все равно не отвяжусь!
Кате пришлось согласиться, а В. З. пообещал, что будет страховать ее с берега.
До буйка Катя доплыла спокойно и оттуда даже гордо помахала В. З., затем повернулась и стала возвращаться. В какой-то момент у девочки свело правую ногу, она больше вообще не слушалась! Баланс сбился, и Катя бессмысленно барахталась, махая руками и левой ногой; правая нога как будто отнялась, но боль при этом увеличивалась. Кате казалось, что она вот-вот пойдет ко дну.
– Ногу свело, не могу плыть! – испуганно закричала она. – Помоги скорее!
В. З. равнодушно смотрел на нее, не двигаясь с места.
– Все нормально, Мисик, дыши спокойно, – скомандовал он, – плыви брассом, руками двигай, нога не нужна, сейчас отпустит, главное – без паники!
Кате стало еще страшнее.
– Папа, я тону, спасай меня! – захлебываясь, орала она. В. З. не двигался, а продолжал инструктировать:
– Ничего такого, милая! Ты нормально плывешь. Дыши на «раз-два-три» и на ногу не рассчитывай, скоро отпустит, выгребай руками! Плыви спокойно, СНЕГИРИМ!
– Я тону! – орала Катя, но невольно слушалась В. З. – Раз-два-три! Раз-два-три!