И деревенские картины
Заветной русской стороны!..
И мчится тройка удалая
В Казань дорогой столбовой,
И колокольчик – дар Валдая —
Гудит, качаясь под дугой…
Младой ямщик бежит с полночи:
Ему сгрустнулося в тиши,
И он запел про ясны очи,
Про очи девицы-души:
«Ах, очи, очи голубые!
Вы иссушили молодца!
Зачем, о люди, люди злые,
Зачем разрознили сердца? …
Перу Глинки принадлежит замечательная книга, оказавшая влияние на русских писателей первой и второй половины XIX века – «Письма русского офицера». Фёдор Николаевич был участником обороны Смоленска, Бородинского сражения, а также сражений под Вязьмой, Красным и Малоярославцем. Глинка признавался, что его «Письма» создавались «не в уединении спокойном, но под небом, освещённым огнями обширных пожаров, посреди шума сражения, наконец, во время долговременного томления Отечества…» Печатались «Письма» отдельными выпусками в 10–20-е годы XIX века, а потом неоднократно переиздавались. Вспоминая о том впечатлении, которое они произвели на читателей, один из современников Глинки писал: «Я помню, с каким восторгом наше, тогда молодое, поколение повторяло начальные строки письма от 29 августа 1812 года: „Застонала земля и пробудила спавших на ней воинов”».
«Я видел ужаснейшую картину: я был свидетелем гибели Смоленска, – рассказывает Глинка. – 5 августа, с ранней зари до позднего вечера, 12 часов, продолжалось сражение под стенами, на стенах и за стенами Смоленска. Русские не уступали ни на шаг; дрались как львы. Французы, или, лучше сказать, поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города по ту сторону Днепра. Наконец, утомлённый противоборством наших, Наполеон приказал жечь город, которого никак не мог взять грудью… Тучи бомб, гранат и чинёных ядер полетели на домы, башни, магазины, церкви. – И домы, церкви и башни обнялись пламенем – и всё, что может гореть, – запылало!.. Опламенённые окрестности, густой, разноцветный дым, багровые зори, треск лопающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жён и детей, целый народ, упадающий на колени с воздетыми к небу руками – вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и что раздирало сердце!.. Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь; одни спасали жизнь, другие несли её на жертву. Длинный ряд подвод тянулся с ранеными… В глубокие сумерки вынесли из города икону Смоленской Божией Матери. Унылый звон колоколов, сливаясь с треском распадающихся зданий и громом сражения, сопровождал печальное шествие сие. Блеск пожаров освещал оное. Третьего дня дрались, вчера дрались, сегодня дерутся и завтра будут драться! Враги берут одним многолюдством. Вооружайтесь все, вооружайся всяк, кто только может, гласит, наконец, главнокомандующий в последней прокламации своей. – Итак – народная война!»
Глинке принадлежит знаменитое описание Бородинского сражения, оказавшее сильнейшее влияние на русскую литературу: «Застонала земля и пробудила спавших на ней воинов.