Клод дернулся. При имени Эйба Сейлизмана у него неизменно сводило скулы, поскольку Сейлизман, несомненно, был крупнейшим барыгой в Нью-Йорке. Много раз он обставлял Кендрика в масштабных делах. Эти двое ненавидели друг друга, как мангуст и змея.
– Ну что ты, шери, – сказал Клод вслух. – Зачем же тебе сотрудничать с этим дешевым мошенником Эйбом. Ты ведь знаешь, что он не даст тебе настоящей цены. А я разве когда-нибудь тебя надувал?
– У тебя ни разу не было такой возможности, как и у Эйба. Речь идет о том, чтобы заработать много и быстро. Стоит товар шесть миллионов. – Хэддон выпустил облачко дыма. – Я хочу три из них.
– Шесть миллионов – сумма вполне реальная, – медленно проговорил Клод, акулий разум которого уже заработал. – Зависит, разумеется, от товара. Знаешь, Эд, на что-нибудь особенное тут готовы потратить много денег.
– А в Нью-Йорке в данный момент таких денег нет. Именно поэтому я пришел со своим предложением сначала к тебе.
Клод продемонстрировал свою дельфинью улыбку:
– Я это оценил, мальчик мой. Расскажи.
– Выставка из Эрмитажа.
– А! – Алчный взгляд Кендрика потух. – Очень милая. У меня имеется каталог. – Он выдвинул ящик стола и вытащил толстую брошюру в глянцевой обложке. – В самом деле, очень милая выставка. Красивые экспонаты. Жест в поддержку разрядки напряженности. Русское правительство присылает лучшие произведения искусства, чтобы граждане Соединенных Штатов Америки могли восхититься. – Он пролистал красочные страницы с иллюстрациями. – Великолепно. Тысячи людей получат выгоду от этого прекрасного сотрудничества между двумя самыми могущественными державами. – Он поднял глаза и поглядел на улыбавшегося Хэддона. – Да, но точно не ты, точно не Эйб и точно не я. – Он вздохнул и отложил каталог.
– Ты уже закончил трепаться? – поинтересовался Хэддон.
Клод снял свой парик, уставился на него, затем криво нахлобучил парик обратно на голову.
– Просто рассуждаю, дорогой Эд. Я часто мыслю вслух.
– Посмотри на страницу пятьдесят четыре, – посоветовал Хэддон.
Клод облизнул толстый палец и перелистнул страницы каталога.
– Да. Очень мило. Что тут написано? Икона, дата создания неизвестна, считается самой ранней из всех сохранившихся. Известно, что принадлежала Екатерине Великой, которая очень дорожила этой иконой. – Он поглядел на иллюстрацию. – Выполненное на дереве живописное изображение неизвестного русского святого. Великолепная сохранность. Размер восемь на десять дюймов. Не всякому такое понравится. Толпа пройдет мимо. Для коллекционера весьма интересный экземпляр.
– На открытых торгах она стоила бы двадцать миллионов долларов, – негромко заметил Хэддон.
– Согласен, однако русские, очевидно, не собираются ее продавать, мальчик мой.
Хэддон подался вперед, и его серые глаза сделались похожими на острые концы сосулек.
– А ты сможешь ее продать, Клод?
Кендрик почувствовал,