– Полно, Машенька! – с видимым удовольствием обронил Комамберов, испытующе глянув на Сиверса.
– Не читал-с, – смущенно сказал тот, не понимая, зачем позволил себя втянуть в новое знакомство.
– Естественно, – благосклонно кивнул «гений». – Все мои произведения будут опубликованы только после моей смерти. Я так решил, и вы не сможете меня убедить в обратном.
– Дая, право, и не пытаюсь, – усмехнулся историк.
– Никто не сможет, – с нажимом договорил Комамберов. – Нет, никто. Выбросьте это из головы.
– Не буду настаивать, коли вы того хотите, – резюмировал Александр Юрьевич, считая, что разговор на этом и закончен.
Багрянородский за спиной Комамберовых беззвучно смеялся, широко раскрывая рот, в котором сверкало несколько золотых зубов. Разевала пасть и каменная рыба во дворе, будто вторила этому клоуну в облике частного детектива. Но Сивере жестоко ошибался. Мучения еще не окончились.
– Он пишет пророческие вещи, – сказала супруга. – Все сбывается. Это особый дар.
– Очень рад, – уныло отозвался Сивере. – Наверное, страшно любопытно. Придется подождать, когда все это можно будет прочесть. А пока я пойду, ладно?
– Нет. Можете и не дождаться, – как-то нехорошо усмехнулся Валентин Данилович. – Поэтому иногда, в виде исключения, я читаю отрывки из своих рукописей знакомым. Для их же пользы.
– Да-да! – подтвердила супруга. – Очень разумно уже при жизни услышать слова гения. Познать будущее. Я думаю, Валентин Данилович прав: вы достойны его выбора. У вас милое, интеллигентное лицо.
– Еще какое! – радостно подтвердил Багрянородский.
«О, нет!» – хотел воскликнуть Александр Юрьевич, но… сдался, поскольку «гений» уже вытаскивал из кармана плаща ученическую тетрадь. Лишь вяло произнес:
– На какую тему?
– Россия в две тысячи семнадцатом году, – ответил Комамберов, взглянув на часы, словно они отсчитывали не минуты, а годы или даже века. – Видите ли, по моим прогнозам произойдет следующее. После исчезновения с карты мира Украины, которая уничтожит сама себя, начнется затяжная война с Европой. Штаты увязнут на Ближнем Востоке и не смогут вмешаться в полную силу. К тому же у них самих вспыхнут такие волнения, что мало не покажется. Негры, как обезумевшие бизоны, начнут топтать всех подряд. Вдобавок – серия природных катастроф. А самая страшная из них – это извержение вулкана в Йеллоустонском заповеднике. Но «проснется» он в две тысячи двадцать седьмом году. Более половины Америки погибнет. Что же мы увидим? США, как глобальная империя, прекращает свое существование, превращается в некое подобие Гондураса. Франция, Англия, Германия униженно на коленях просятся под наше крыло. В Ростове проходит открытый судебный процесс над президентом Америки и более мелкой шпаной – недобитыми порошенками и Турчиновыми. Гуманизм нашего президента беспределен – их всех приговаривают всего лишь к ссылке на дно Байкала, дают водолазные костюмы с запасом кислорода на четыре часа…
– Позвольте! –