Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны. Андрей Матвеев

чрезвычайные полномочия, дающие возможность делать с людьми что угодно во имя общей цели. Да и у самого Сан Саныча тоже были огромные полномочия. И он мог делать с людьми что угодно. Сан Саныч ясно припомнил, что за исключением ухода от преследователей, он по работе всегда только увлекал людей идеей и никогда никого насильно не заставлял, а тем более не неволил под страхом оружия или заточения, хотя видел, как порой другие руководители допускали прямое насилие. Он понимал, что это было необходимо в тех условиях. Но одобрять насилие по отношению к другим, оправдывая его великой целью, и не терпеть его в отношении себя – это, как говорится, две большие разницы.

      “Наверно, это признак всех начальников!” – испугался за себя Сан Саныч.

      Вновь вспомнил мрачный бункер, гнетущую безысходность, этих непробиваемых людей, слепо выполняющих приказы. Они высокопрофессионально посеяли в нём сковывающий страх. О каких там правах человека в бункере можно вообще говорить!?

      Сработал инстинкт самосохранения и тяги к свободе. Он действовал, руководствуясь этим инстинктом и своим пониманием Права, вопреки воле Президента и его людей.

      Последний перелёт занял не более получаса. С высоты птичьего полёта обсерватория выглядела белыми куличами, разбросанными по зелёной скатерти, накрытой посреди гор. Знакомая до мельчайших подробностей местность предстала в непривычной полноте вся и сразу, будто любимые Сан Санычем укромные уголки разом обнажили свои тайны. Вечерний горный воздух сгущался в ущельях. Он, учёный-астроном, всегда устремлявший свой взор далеко вверх, впервые смотрел в обратном направлении, с точки зрения звёзд.

      Пошли на снижение. Как не хотелось заканчивать полёт! Надо было раньше заняться мотодельтапланом. Как он прост в управлении! Сан Саныч замечал, в воздухе Екатерина бросала перекладину, лазила по карманам, красила губы, поправляла одежду, просто смотрела по сторонам. А аппарат всё летел и летел себе по прямой, словно висел в воздухе на невидимых нитях. Рядом также неподвижно висел её парень.

      Приземлились. Сняли шлемы и куртки. Тело мгновенно растворилось в благоухающем ласковом воздухе горного Крыма. Маленькие куличи превратились в огромные башни. Сан Санычу казалось, что из Гулливера, пропускавшего всё под своими ногами, он превратился в лилипута.

      Подошёл один из работников и, удивленный, поздоровался с Сан Санычем:

      – О, Сан Саныч, вы с неба?

      – Да, прямо из Москвы с этими ребятами.

      – На этих таратайках?

      – Ну, что вы, прекрасные аппараты – взлетают с пятачка, бензина не требуют и даже вырабатывают! Лететь – одно удовольствие!

      Сан Саныч обратился к сотруднику с просьбой устроить ребят в обсерваторскую гостиницу, выдать продовольствия вволю и бензин.

      – Нет, нет, мы на улице – тут такая красота, а завтра к морю рванём, мы когда-то на соревнованиях в Планерском летали.

      – Тогда сейчас мы вам устроим показательные выступления Анастасии со всеми фильмами, Николай Семёнович, отведите