– Я их накормлю, – отозвался Алекс.
Кассия тем временем освоилась в гостиной, достала компьютер, расположилась удобно в кресле и приступила к поиску фильма.
Собаки, виляя хвостами, дружно ели на кухне, а мужчина занял соседнее кресло.
– Че-то у меня нет настроения на фильм.
– Это нормально, у меня тоже нет. Но спать пока не хочется. Ищу что-то доброе и уютное. Есть идеи?
Мужчина отрицательно покачал головой. Он угрюмо смотрел в экран телевизора, на котором стали появляться выбранные хозяйкой варианты. Она включила сборник музыки и продолжила поиски.
Интернет был слабый, и женщина пошла на кухню:
– Чай будешь?
– Нет, я бы что-нибудь покрепче…
Кассия налила травяной чай в большие керамические кружки и достала что-то из буфета. Добавила в парующие чашки жидкость из бутылки и внесла поднос в гостиную.
– Че-то он странно пахнет, – с интересом потянулся к кружке небритый мужчина.
– В Австрии это называется «Егерский чай», попробуй, отличная штука!
Алекс поднес чашку и глубоко вдохнул.
– А егерь знает, что посоветовать, – ответил он и с удовольствием отпил глоток горячего напитка, – хорошая вещь!
– Отличная! – подтвердила хозяйка, смакуя напиток. – Расслабляет, согревает и довольно недорого обходится.
Мужчина одобрительно кивнул. Напиток пришелся явно по вкусу. Вскоре фильм был найден. Вечерний кинозал открыл свои двери двум людям, пути которых вплелись в общий узор судьбы этой земли. Их связывало общее дело, общие люди и общие цели. А с недавних пор и общее горе. Когда сюжет слегка затянулся, Алекс неожиданно сказал:
– Я не знаю, что с этим председателем делать. Сначала я просто хотел его убить. И ничего бы меня не остановило. Слава Богу, что его не оказалось в деревне, – он замолчал. – На следующий день меня немного отпустило. Не хочу гнить в тюрьме из-за этого урода.
Кассия молчала, она не знала, что сказать. Этот разговор уже неоднократно прокручивался у нее в голове, но каждый раз она теряла нить и не понимала, что нужно сказать.
– Ты слышала меня?
Без ответа. Мужчина повернулся к ней и посмотрел в глаза.
– Я слышала, что ты сказал. – Кассия уменьшила звук, фильм потерял смысл и интерес. – Все слышала.
Ее голос был тихим и глубоким.
– Я слышу не слова, а твою пропасть, в которую ты сейчас валишься и тащишь всех нас.
Он ничего не ответил. Слова терялись в этой самой бездне боли и пустоты.
– Однажды дочь спросила меня: «Мама, ты веришь в Бога?» Это был сложный вопрос, – она сделала паузу. – Возможно, я не права, но это мой жизненный опыт, моя интерпретация этого мира. Но вопрос веры в отношении с Богом – это слишком по-человечески. Я бы начала с другого: верю ли я в себя? И да, и нет. Этот мир дуален, тут у всего есть обратная сторона. Когда на подъеме, ты как бы ощущаешь силу, поддержку и веришь