Судья Роджер Твид снял сюртук, привычно повесил его на стоящую в углу вешалку, и начал прилаживать на пояс ремень с револьвером. Давненько уже не приходилось надевать на себя эту сбрую. Вон, и до привычных дырочек не дотянуться, пришлось застёгивать на целых два дюйма шире. И ноги располнели, ремешок еле привязал. Он встал перед столом и постарался ловко, как когда-то, выдернуть револьвер из кобуры. Отвратительно! За то время, пока он тащил Смит-Вессон, стрелок вроде того, каким был Родж семь лет назад, пристрелил бы судью дважды. А если учесть, что палец без привычки не взвёл курок, а бессильно соскользнул с собачки, то дело обстоит ещё хуже. Твид сунул оружие в кобуру и попробовал снова. Ерунда это всё. Он судья и мэр этого никчёмного городка, а давно уже не маршал.
Роджер прошёлся по кабинету, привыкая к весу кобуры на ноге. Тоже плохо. Мало того, что простреленное колено не давало развить достаточного темпа, ещё и дополнительный вес тянул ногу к земле. Он встал возле двери и вновь потянул револьвер. Уже лучше, но всё равно медленно. Деваться некуда, придётся просить помощи.
Роджер Твид поморщился. За десять лет, что он провёл в Плезантвилле, он никогда и ни у кого не просил помощи. Сначала маршалом, затем судьёй, а когда шахты закрылись, и в городе осталось не больше половины жителей, то и мэром. И никогда не просил помощи. Десять лет назад, на заре карьеры, он один положил банду Роста, которая терроризировала шахтёров. Тогда записываться в депутаты – помощники маршала – прибежало почти полгорода. Шутка ли, работать в паре с самим Твидом.
Судья улыбнулся, вспомнив, как отбирал депутатов. Организовал на заднем дворе офиса небольшое стрельбище, там и проходил основной конкурс. Становились с очередным желающим в десяти ярдах друг от друга, а в третий угол треугольника ставили полено. Стреляли по команде. Никому не удалось повалить полено в его сторону, всегда Твид успевал первым. И мало, кто знал, что основной отбор начинался после стрельбы. Те, кто злился, зыркал раздражённо, или ругался, сразу отсеивались. А вот тех, кто просил повторить, Твид брал на заметку. К таким не страшно было в бою спиной поворачиваться. Надо ли говорить, что за три года совместной работы вся команда маршала сдружилась.
А потом в городе появился Скип, или Билл Скиповски. Сын обычного ранчеро, выходца откуда-то из Восточной Европы, Билл в шестнадцать уже сколотил немаленькую банду таких же бездельников, и наводил ужас на работников свинцовых шахт. И ничего, гад, не боялся. Сколько раз пытались его взять, да всё без толку.
Последний раз он сам приехал в Плезантвилль. Твид прекрасно помнил, как толпа вооружённых молокососов двигалась с видом хозяев города, перегородив всю дорогу. И как их встретили пятеро депутатов во главе с маршалом. Шестеро против семнадцати.
Десяток малолеток завалили с первого барабана. Потом бандиты подстрелили Тео Свенсона, длинного, нескладного шведа. И Скип озверел. Он лупил в каждую шевелящуюся