– Ага. Ради неё и иду.
В трубке коротко и довольно хохотнули, затем секунду царило молчание, наконец Кулик осторожно произнёс:
– Ты, Рэд, конечно, мужик рисковый. Но я бы на твоём месте в город с таким названием не особо торопился. Исключительно в целях анальной безопасности.
– Да иди ты! – притворно ругнулся Сицкий. – Это, между прочим, «Чёрные камни» на испанском.
– Ну-ну. Камни. Конечно камни. Кстати, а клёв на Чёрных камнях есть? Или надо к Белой скале ехать?
– Идиот, – Георгий прокомментировал глупую шутку голосом Папанова.
– Знаю, знаю. Дитям мороженое, бабе цветы. Кстати, а ты чего такой весёлый? Плантацию с негритянками прикупил?
– Если бы. Сейчас расскажу, оборжёшься.
Минут пять в полной тишине Жора описывал случай в Плезантвилле. Наконец, еле сдерживаясь от подступающего смеха, перешёл к эндшпилю истории.
– И только я поинтересовался возможным боевым порядком, как открывается дверь, и в кабинет входят они. Трое, как и описывали, Все с револьверными сбруями. Двое сразу дверь перекрыли, а третий шагает чуть не строевым, как по плацу.
– И? – Не выдержал Олег.
– Вот тебе и «и»! А я стою у стола, Маузер прикладом вниз держу, и понимаю, что любой из бандитов свой барабанчик выдернет гораздо быстрее, чем я ствол наведу. Так и пялился на них, как на параде – карабин «к ноге», сам пошевелиться боюсь. А этот, главный, к столу подходит. Гляжу я на судью, а у того чуть не слёзы. Руки у него дрожат, Смит-Вессон так и лежит на столе. Похоже, простился мужик с белым светом.
– Блин, Жора, не тяни. Чем всё кончилось?
– Кончилось? Дальше как раз самое интересное началось. Подходит Дикий Билл к столу, и вежливо так: «Мистер Твид, как дела? Я слышал, теперь вы мэр этого города?». А Роджер только кивать может. Ступор у него. А я гляжу на бандюгана, ну не похоже, что он сейчас стрелять будет. Не за тем пришёл. Нет у него в глазах желания убивать. Тут и до судьи, похоже, дошло. Расслабился. Ладони он на стол положил, широкие такие, плоские, как лопатки для сковороды. А Билл свои рядом кладёт. И получается, что у него руки почти вдвое шире, чем у Твида. Улыбнулся он тогда судье и говорит: «Мистер Твид. Я пришёл к вам, как к мэру. Мне передали, что отец умер, так?»
– Судья ему кивает молча, но заметно, что уже немного оклемался. «Мистер Твид, я бы хотел получить документы на его ранчо и вступить в наследство. Мы с парнями, пока тачки с камнями возили, решили, что лучше спокойно на себя работать, чем ещё раз на каторгу попасть. Так что вот. Хотим ранчерами стать.»
– То есть Жорка, ты хочешь сказать, что этот отморозок приехал не мстить, а переквалифицировался в мирного пахаря? Перековал, так сказать, свой плуг на орало.
– Что орало у него дай боже, это ты прав. Он, как бумаги получил, такой индейский вопль выдал, весь город, наверное, слышал. Но в остальном всё верно. Приехал, забрал документы, и умотал. Даже в салун не заглянул.
– Охренеть! Весь город на ушах. Судью,