– А теперь уходим.
– Оставим открыто?! – девчонка впилась в руку, вскидывающую на плечо рюкзак. Такую тайну следовало хранить не только от занимающихся преступным промыслом мошенников, но и от вездесущих зверюшек. Уж они-то утащат всё, что приглянется, остальное затопчут и загадят – и прощай исторические реликвии! Вон Ковбой и тот уже заглядывает в проём, а Санни даже нос просунула между ногами хозяев. Не пугни – они живо наведут здесь свой порядок.
– Ни в коем случае!
Проверив, не обронили ли чего впопыхах, ребята тихонько вышли. Ян, вооружившись колом, поставил дверь на место, стараясь восстановить первоначальный вид, и принялся выравнивать площадку, ликвидируя следы деятельности перед дверью. Посовещавшись, ребята решили возвращаться тайной тропой, предварительно выслав на разведку Санни. Быстро и молча прошли до берега Эльканы и так же молча отправились в обратный путь. Шли, не разбирая дороги и вряд ли замечая её, интуитивно шагая за собачьими хвостами, словно оглушённые. Открытие в пещере распахнуло перед ними такие глубинные пласты истории, так явственно и вещественно заставило почувствовать, как сжалось, сократилось время, что, всего лишь переступив порог, они вошли в жизнь древнего племени. Да и что значит тысяча, даже несколько тысяч лет пред лицом вечной жизни? Они шли и не столько размышляли, сколько пытались справиться с потрясением, не до конца веря, что коридоры времени всё же выпустили их, разрешив вернуться в свой привычный мир.
– Это волхв, – только и вымолвил Ян, когда они уже подходили к мосту.
– Ты про комнату? – Стаська, услышав его негромкий голос, вдохнула влажный речной воздух с таким наслаждением, будто её, уже утонувшую, спасли и привели в чувство.
– Да. Отдельная комната для волхва. А целое племя – все вместе – располагалось в пещере.
– Значит, это был не простой волхв.
– Именно.
– Тот, что на картине?
– И картину, наверное, рисовал он.
– Почему ты решил?
– На столе чернильница. Исписанные страницы. Кто ему готовил чернила? Конечно, сам. Притом отличные. Не потускнели, не осыпались. Плошки в углу с разноцветными порошками…
– Высохшие краски?
– Похоже… как чёрный порошок в чернильнице.
– Что же он писал на листах?
– Я только успел заметить, что это не были буквы и слова.
– А что?
– Знаки, то есть символы и рисунки. В музее у нас хранятся древние книги, письмена на выделанной коже, но они намного моложе. Там уже тексты, слова. Знаковых записей – кот наплакал. Года два назад мне пришлось работать в группе учёных-лингвистов, которые занимались разгадкой этих свитков. Я, конечно, не лингвист, у меня была другая работа – по реставрации и сохранности древних реликвий.