Пространственность города все больше воспринимается как нечто диалектическое, “формируемое” и развивающееся, а не пассивное или чисто отражательное. <…> Мы учимся понимать город под разными углами зрения» (Harvey 2003: 41)[30].
Этот переход к множественности точек зрения говорит о новых условиях для визуального восприятия города, возникших в Париже в середине XIX века, по мере того как ранняя, ограниченная форма капитализма вытеснялась развитием экономики, нацеленной на массовое производство. Классовая солидарность, основанная на образе жизни квартала, подвергается новым потрясениям. К середине XIX века индустриальный город испытывал на себе противоречие, вызванное идеологией прогресса, – между неограниченным стремлением к дальнейшему развитию и растущим ощущением, что прошлому грозит исчезновение. Город все хуже выполнял свою традиционную мнемоническую функцию. Как отмечает Маршалл Берман, динамичные силы капитализма порождают кризис культурной памяти: «Трагикомизм всех памятников буржуазной эпохи заключается в том, что их материальная мощь и крепость на деле ничего не стоят и не имеют веса; что их, словно сухую траву, сдувают ими же прославляемые силы развития капитализма» (Berman 1982: 99). Фотография, с ее скоростью, относительной дешевизной, способностью широко тиражироваться и ореолом объективности, оказалась необходимым плацебо от этой назревающей «болезни культурной памяти». Документирование архитектурного наследия стало неотъемлемой частью музееведческой деятельности по сохранению памятников, развернувшейся как раз в это время при поддержке государства. Во Франции в 1851 году Комиссия по историческим памятникам создает «Гелиографическую миссию» для фотографирования архитектурных и археологических монументов. Вскоре были запущены и другие проекты, с тем чтобы сохранить для истории образ городских кварталов, обреченных на снос ради модернизации. А Марвилю, назначенному «фотографом города Парижа», предстояло запечатлеть результаты действия взрывной силы, именуемой османизацией.
Османизация
Вопрос о том, в какой степени реконструкцию Парижа можно напрямую приписать Осману, вызывает споры, однако тот факт, что османизация представляет собой одну из важнейших вех современного урбанизма, сомнению не подлежит[31]. Для Энгельса к 1872 году османовское переустройство Парижа уже стало символом: «Я разумею под “Османом” ставшую общепринятой практику прорезывания рабочих кварталов, в особенности расположенных в центре наших крупных городов»[32].
Историческое значение османизации заключается в том, что она была первым воплощением иной концепции городского пространства. Этот проект своим гигантским размахом