– А звать вас, простите?
– Княгиня Тарусова, Александра Ильинична! – Сашенька гордилась и титулом мужа, и его звучной, из глубины веков, фамилией.
– Княгиня? – присвистнула Поликсена Георгиевна.
– Да!
– Простите, ваше сиятельство, сдано все подчистую.
– А на первом этаже, говорят, свободна!
Александра Ильинична не лукавила. До визита к домовладелице она долго стучалась в квартиру Антипа Муравкина, но там никто не открыл. Одноглазый дворник, лениво лузгавший семечки во дворе, пояснил, что на другой день после ареста мужа несчастная Маруся с грудным младенцем съехала. Дворник даже вещи помогал ей на подводу грузить, но вот нового адреса за ненадобностью не выяснил. Но если барыне потребно, знать его может домовладелица, к коей и направил.
– Свободна! – подтвердила Поликсена Георгиевна. – Только ведь дворницкая. Вашему сиятельству вряд ли подойдет.
– Так ведь я не жить. Бюро задумала открыть. По найму женской прислуги.
– Понимаю, ваше сиятельство, понимаю! – понимающе улыбнулась Живолупова.
Радость была вызвана сразу двумя обстоятельствами.
Во-первых, не ошиблась, как всегда, с одного взгляда просветила посетительницу насквозь: барынька перед ней гулящая, гнездышко для встреч подыскивает!
Во-вторых, порадовалась, что форточки в муравкинской квартире распахнуты. Поганец-архитектор чего-то не учел, и весь смрад от выгребной ямы шел почему-то в эту квартирку. Дворники там жить отказались наотрез! И сдать сию квартиру долго не удавалось. Потому и пустила оборванцев за два рубля в месяц.
Кто же знал, что Антип убийца?
– Так можно поглядеть? – запросилась Александра Ильинична, надеясь, что пройдоха-домовладелица разговорится.
– Нужно! – усмехнулась Живолупова. – Глядите, кровать какая! – подмигнула она, показывая сумрачную комнатенку окнами во двор-колодец.
Изрезанный обеденный стол, лет этак двадцать служивший в соседнем трактире, гармонировал с уродцами-табуретками, покосившимся по старости шкапом, не крашенными сроду половицами и облетевшей штукатуркой. А вот огромная кровать не вписывалась, казалась краденой. Досталась она Муравкиным от самой Живолуповой. После одного из кавалеров (те у Поликсены Георгиевны не задерживались, каждого буквально сразу начинала подозревать в корысти) завелись клопы. Новомодные средства и переклейка обоев не помогли. Пришлось избавляться от мебели. Кровать, как главное обиталище мерзких тварей, сплавили несчастным Муравкиным.
– Отличная! – подтвердила Александра Ильинична.
Дышать приходилось через раз, форточки не спасали.
– Самое то! – Убедившись в выводах, Живолупова подмигнула: – Останетесь довольны. Дорого не запрошу: десять рубчиков в месяц.
Сашеньку мутило от запаха, но, продолжая игру, задумчиво протянула:
– Десять? Так дорого…
– Зато