Однажды и Тедди поучаствовал в этих боях. Вечером мы были в зале Нельсона, какой-то парень толкнул Тедди, Тедди ударил того в лицо, и Нельсон был вынужден вмешаться. Он схватил один из призов, которые там были, оловянную статуэтку боксера на мраморной подставке, и принялся колотить ею парня по голове. Если бы пришли копы, они бы могли предъявить обвинение в покушении на убийство. Тедди всегда ввязывался в драки. Не знаю уж, защищал ли он меня или другие парни завидовали тому, что у него был лучший боксер, но он никогда не был достаточно умен, чтобы отступать в споре. Однажды мы были в Огайо, и Тедди там подрался с другими тренерами.
Мы поехали на «курилки» на северо-восток. Перед тем как мы загрузились в машину, к нам подошел Кас.
– Некоторые мои друзья будут наблюдать за боями. Я буду ждать у телефона. Надеюсь, когда они позвонят мне, они будут в полном восторге, рассказывая о тебе, – сказал он.
Я не мог забыть этого. «Будут в полном восторге». Это настолько воодушевило меня, что я накручивал себя все шесть часов езды. Я не отдыхал ни минуты. Я не мог дождаться, когда можно будет, наконец, попасть на ринг и начать избивать этих ублюдков. Один парень пришел на бой с женой и маленьким ребенком, так я вырубил его напрочь.
Сам Кас пришел на мой пятый бой, на «курилку» в Скрэнтоне. Я дрался с парнем по имени Билли О'Рурк в католическом молодежном центре Скрэнтона. Билли было семнадцать лет, и я заявил, что мне столько же, поскольку это был любительский поединок. Перед боем Кас подошел к О'Рурку.
– Мой боксер – это просто убийца, – сказал он. – Я бы не хотел, чтобы ты пострадал.
Это был мой самый жестокий бой за последнее время. В первом раунде я постоянно отправлял его в нокдаун, а этот сумасшедший белый псих, блин, опять поднимался. И не просто поднимался, а наносил свинги[49]. И сколько я его ни валил, он всякий раз поднимался и мутузил меня. Если в первом раунде я надрал ему задницу, то второй превратился просто в побоище. Мы должны были драться три раунда, и Тедди решил не полагаться на волю слепого случая в образе судейского решения, которое могло оказаться неправильным.
– Послушай, ты разглагольствуешь о том, что станешь великим, обо всех этих сумасшедших боксерах, о том, что хочешь стать одним из них. Так вот, сейчас самое время. Иди вперед, бей джебы и уклоняйся.
Я вскочил с табурета, ринулся вперед и дважды опрокинул О'Рурка в третьем раунде. Он весь истекал кровью. В конце боя он настиг меня у канатов. Но – бац, бац, бац, я ответил – и он упал. Толпа сходила с ума. Это был кульминационный поединок вечера.
Кас был доволен, как я выступил, но все же заметил:
– Еще один раунд – и он бы разделал тебя.
В