спины, вылизывая господ, лелея мечту оказаться когда-нибудь на месте тех, кому прислуживают. И эти мечты ни к чему не приводят. А еще важное наше отличие – у нас есть друзья, а у них – только соседи и коллеги. У нас есть стремление улучшить нашу жизнь, у них – страх не потерять те крохи, которые им бросили как корм свиньям. У них пропуск в метро и комендантский час, у нас – свобода передвижения. Мы не боимся говорить и ходить по улицам, а они всегда находятся под колпаком Большого брата. Да, мы не свободны в полном понимании этого слова, но мы хотя бы предоставлены сами себе, в то время как эти, – Павел показал рукой на дом перед собой, – могут лишь существовать по правилам избранных. И эти правила превращают здешних жителей в слуг. Все они слуги. В каждом городе-миллионнике – во всех пятнадцати городах – есть закрытые зоны, куда нет прохода простым смертным, кроме тех, кто обслуживает самодержавных узурпаторов. Взять еще тех рабочих, которых горбатятся на заводах и нефтегазовых станциях. Вот и подсчитай – теория, что этой стране нужно лишь пятнадцать миллионов жителей в действии перед нашими глазами. А мы – я, ты, наши родные и наше окружение – им не нужны. Оставить пятнадцать миллионов, а остальные сами себя загубят: алкоголизм, наркомания, криминал – губит всех, кто живет «Там», по другую отсюда сторону Стены, мать ее! Им не надо пускать нас под нож или ставить к стенке на расстрел – мы сожрем и погубим друг друга сами. Для них нас нет. Вот я и устраиваю все эти, по их мнению, незаконные, акции протеста, чтобы сказать «Мы есть, и с нашим мнением стоит считаться».
– Им срать. – Равнодушно ответил Павел, поняв, что Андрей закончил.
– Им срать, пока мы от первых дубинок разбегаемся. А нечего космонавтов бояться – им самим страшно, обсираются, когда видят идущую на них многотысячную толпу. Собрать бы тысяч пятьдесят, кто ни шагу назад не отступится – тогда будут с нами считаться эти верховные начальники, посылающие на встречу разъяренной толпе своих подчиненных. В этом случае они начнут выполнять уже наши требования. Это моя цель.
– Ты, видимо, плохо учил историю – Китай восемьдесят девятого. Что ты будешь делать, когда придут танки?
– Не уверен, что солдат станет выполнять приказ «Стрелять», когда увидит улицы народа своей страны. Не станет, я уверен.
– Разбивать головы дубинками – это, конечно же, не так ужасно, это гуманно. – Съязвил Павел.
К ним подъехал черный автомобиль в кузове купе немецкого производства с тремя латинскими буквами на капоте. Андрей узнал машину и пошел в ее сторону. Павел следовал за ним.
– Вас подбросить? Может, нам по пути? – из открывшегося окна на них смотрело ухмыляющееся лицо.
Конечно же, это Жендос.
«Не знаю, насколько им тут плохо живется, как Дрон мне только что говорил, но на такую тачку я буду копить лет десять, если не больше».
– Ну что, бандиты, отдыхаете? – Спросил Женя, когда Андрей сел рядом, а Павел на заднее видение.
– Не, братиш, отдыхать мы будем этой ночью. – Ответил Андрей и кинул ему маленький
