Дело, конечно, не в собственно возрасте футболиста как таковом. «Мой тренерский стаж – 36 лет. Если за все эти долгие годы у меня возникали трения с тем или иным игроком, то связаны они были с тем, что футболист не мог или не хотел выполнять высокие требования современной игры, переставал считаться с интересами своей команды и тех, для кого мы существуем, – зрителей. Случалось подобное с футболистами, как правило, уже добившимися признания, почувствовавшими себя «особенными». И, как правило, в результате снижался уровень их мастерства и готовности к состязаниям. Эти люди начинали тянуть команду назад…»567, – отчеканит Бесков в своей книге «Моя жизнь в футболе».
Таким «особенным», несомненно, и, вероятно, не без оснований, чувствовал себя в «Спартаке» Евгений Ловчев. Суть первого из череды громких спартаковских конфликтов Бескова, пожалуй, исчерпывающе объясняет история из практики руководителя знаменитого театрального режиссера Георгия Товстоногова, пересказанная Никитой Симоняном: «Выдающийся режиссер будет работать не со всяким выдающимся актером и наоборот: они могут стоять на разных эстетических, художественных позициях, расходиться во взглядах на место режиссера и актера в театре. Как бы ни был блистателен актер, спектакль создает режиссер, лицо театра определяет художественный руководитель. Запомнилось, как Георгий Александрович Товстоногов рассказывал, выступая по телевидению, об Иннокентии Смоктуновском. Гениально сыграв князя Мышкина, актер заявил: «Ну, теперь я могу выбирать роли, какие хочу». – «Может быть, – ответил Товстоногов, – но только в другом театре. Здесь пока руковожу я…»568. Помните бесковское: «Начнем с того, кто в команде тренер…»569?..
«В принципе, на мой взгляд, Константин Иванович был идеальным тренером либо для молодых, растущих футболистов, либо опытных, но по большому счету безвестных. И те, и другие авторитета в футболе не имели, а посему смотрели тренеру в рот. Но с опытными и яркими, заметными и известными футболистами так нельзя…»570, – говорил впоследствии Евгений Ловчев, и не был одинок в этой оценке. Соглашался с ним и Владимир Маслаченко, человек яркий, амбициозный. Работа с Бесковым оставила у него самые тягостные впечатления: «Это было невозможно. То, как он себя вел по отношению к нам, ничего, кроме чувства протеста, не вызывало. По два с половиной часа мог мутить вам голову элементарными футбольными догмами, перемежая их экскурсами в театральную жизнь. Словно бы все время забывал, что имеет дело со взрослыми людьми, у которых есть свое мнение. Тренер относился к нам, как к рабам или подмастерьям, и игроков, знавших себе цену, это оскорбляло…»571. А Евгений Богатырев, размышляя о Бескове, приводил, в частности, слова коллеги Константина Ивановича по тренерскому цеху Александра Кочеткова, выражавшего, очевидно, вообще бытовавшее тогда в футбольном мире мнение: «Лобановского и Бескова роднят фанатизм в работе и высочайшая требовательность