Но все же, главное, чем те непродолжительные сочинские сборы оставили свой след в истории московского «Спартака», так это тем, что предопределили спартаковскую судьбу двух тезок, двух Федоров – Федора Сергеевича Новикова и Федора Федоровича Черенкова…
«МНЕ НУЖЕН ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫ МЕНЯ СЛУШАЛСЯ…»
«…Предпочтение он все-таки всегда отдавал тем из помощников, кто умел так по отношению к нему стать, чтобы «рост» по мере возможности скрадывался…»148, – напишет спустя годы о Бескове Александр Нилин и добавит: «Во втором тренере он всегда хотел видеть исполнительного помощника, не больше. Индивидуальность в тренерском штабе мало согласуется с той ролью, что Бесков раз и навсегда отвел себе. Не уверен, что вслух он согласился бы с этим наблюдением. Но для окружающих Бескова, желающих продолжить с ним сотрудничество, совершенно очевидна невозможность противостоять ему всерьез даже в мелочах…»149.
«…С удовольствием бы с тобой работал, но дело в том, что у тебя своих футбольных мыслей много в голове. Двум медведям в одной берлоге делать в принципе нечего. Мне нужен человек, который бы меня слушался. Ставил фишки мне и прочее. Я считаю, что ты уже выше, можешь работать на самостоятельной работе…»150, – пересказывал Валентин Бубукин лестные вроде бы для него слова Бескова, когда Константин Иванович отказался видеть Бубукина в роли второго тренера, будучи приглашенным в 1976 году в ЦСКА. И в этом взгляды Бескова на тренерскую работу категорически противоречили заведенным в «Спартаке» прежде многолетним традициям, о которых вспоминал, в частности, Геннадий Логофет: «Любимая фраза Старостина была: «Глас народа – глас божий!». У нас был тренерский совет, на котором Симонян, Исаев, Старостин и опытные игроки состав обсуждали…»151.
Юрий Морозов и Анатолий Исаев, начинавшие работать с Бесковым в 1977 году, в помощниках не задержались. Так будет и впредь. «Не случайно постоянно менялись вторые тренеры, никто не мог ему угодить. Выгнал даже Башашкина, с женой которого дружила Валерия Николаевна…»152, – заметит тот же Нилин. «Он не терпел возражений, всегда настаивал на своем мнении и безжалостно расправлялся со всеми, кто пытался ему перечить…»153, – это уже слова Евгения Ловчева. «У нас тренеры страдали, если осмеливались слово ему поперек сказать. Иван Варламов, Сергей Рожков, Анатолий Башашкин… Многих помощников убирал за то, что имели свое мнение. Рожков при команде сказал что-то, а Бесков ему: «Когда станешь главным тренером, тогда и будешь говорить. А пока – бери бумагу и пиши заявление по собственному…»154, – подтверждал Юрий Гаврилов. А Петр Шубин, ставший одним из тренеров «Спартака» в 1985 году, вспоминал, как присматривался к нему Бесков: «Меня интересно знакомили с командой. Футболисты выстроились, Бесков представил. И вдруг: «Давай, начинай!». Я опешил: «Константин Иванович,