Курсы проходили в какой-то пекарне, располагавшейся на первом этаже жилого дома. Крошечная парковка едва умещала в себе автомобили жильцов. Во дворе дорога была разбита, отчего мой фольксваген плыл по волнам грязи, разбрызгивая лужи на запаркованные рядом автомобили. Одним из таких оказался явно вымытый накануне черный кроссовер. Попав в очередной кратер, я щедро окатила его дождевой водой, смешанной с землей и песком, оставив грязные разводы на капоте и фарах. И тут же села на пузо в озере, не доехав до свободного парковочного места четыре метра.
Сегодняшний день был особенным. С каждым часом внешние раздражители лишь пребывали в геометрической прогрессии. А потому к десяти утра я уже была изрядно заряжена. И, видимо, я была не единственной, у кого не задалось утро. Из стоящего мерседеса вывалился какой-то мужлан и тут же принялся орать что-то мне вслед. Но какой в этом был смысл, если у меня надрывались колонки от музыки Парка Горького? Я наблюдала за тем, как он надвигается на меня, и рефлекторно нажала на газ, окатив грязью уже его самого. Выехав из ямы, я быстро припарковалась, но из машины выходить не решалась. Я опоздала уже на двадцать минут, и впору было бы бежать на занятие. Но увидев, как этот разъяренный буйвол мчался ко мне, я подумала, что он хочет свести со мной счеты, и достала шокер из дверки и положила в карман пиджака, с мыслью «только бы меня саму не жахнуло». Когда я вышла из машины, он уже караулил меня в двух метрах.
– Ты, дура слепая, куда прешь?! – пробубнил он. Весь мой страх улетучился вмиг. О том, что он орал, я догадалась лишь по тому, как на его лице ходуном ходили мышцы. Мужика явно скосил ларингит, а потому голос у него был слабенький, хриплый и едва слышный. Оттого и становилось смешнее – как-то совсем не вязались между собой его грозный, агрессивный вид, пунцовое от злости лицо с выступившими от надрыва венами на лбу и сиплый голос, который от перенапряжения рвался и становился женственно высоким. Тогда-то я поняла, что шокер мне не понадобится.
– Иди в задницу! – в любой другой день я бы извинилась, но сегодняшний был не из таких. Я вытянула руку и показала ему фак, проведя пальцем перед его носом. Это жест был бы более убедительным, если бы я не сломала накануне ноготь. Но в импровизации трудно все учесть. Он опять что-то заорал, но от нелепости его вида мне стало дико смешно, что я даже не думала себя сдерживать.
– Ты психичка!
– Ты тоже не очень-то смахиваешь на нормального человека, – обычно в экстремальных ситуациях