Петербургский Прожектор № 1. Анна Гончарова

тогда четыре архитектора, которым Петр велел, прежде всего, проэкзаменовать вновь прибывших; о двоих из приехавших отзыв был такой, что в теории они очень сильны, относительно же практических познаний экзаменаторы выразили сомнение. Наглядевшись на иностранцев, являвшихся в русскую службу, и зная, что теоретики не всегда бывают находчивы на практике, сомнение их, может быть, имело основание. Государь, желая испытать знание их, приказал составить проект дворца в любимом месте его подвигов, где он проводил много времени. Проекты составлены были очень скоро Усовым и Еропкиным и даже ими собственноручно были выполнены модели этих проектов. Модель Еропкина понравилась Петру I, и он тотчас уполномочил его производить работы, которые были остановлены со смертью Петра. При воцарении Екатерины, хотя и удалось вывести кирпичные стены, но окончание не последовало. Проект этот значительно был изменен при Анне.

      Неокончание этого сооружения для Усова и Еропкина нисколько не было препятствием к улучшению их положения, потому что с вызовом в Петербург по Высочайшему повелению их произвели из гезелей от архитектурии в архитекторы и назначили по 550 рублей – высший размер оклада, который тогда назначался. Им поручили производить постройки в Екатерингофе, где они провели около трех лет. При воцарении Петра II, Еропкин удостоился блистательного повышения, какого едва ли кто мог ожидать. Высочайшим указом от 1727 года его произвели в полковники – в высший ранг, который получил только Трезини.

      При Петре II, Еропкин возвышением своим обязан был одному из своих родственников, достигшему в это время чина генерал-поручика, а также приходившимся ему сродни всемощным любимцем Петра – Долгоруким. Даже после падения Долгоруких, мы видим Еропкина постоянно действующим и производящим работы и наконец, назначенным в комиссию по регулированию Петербурга. После постройки дворца в первые годы Анны, мы из трудов Еропкина ничего не знаем, но можем сказать, что ему поручали несколько раз ревизовать административную часть и, вообще, сооружения в столице и назначали его главным архитектором при главной полиции; по крайней мере, в течение пяти лет он выполнял эту должность. В это время ему предстояло много дела, потому что обязательные для дворян-помещиков сооружения, оставленные Екатериной, с удалением двора в Москву, при Анне снова начались; явился новый указ о приведение начатых построек в такое состояние, чтобы можно было жить в них.

      Зная Еропкина по деятельности его комиссии, можно заключить, что те узаконения, которые появились в 1735 г., принадлежат исключительно его уму и находчивости. Между ними есть важные постановления; одно из них, существенно необходимое при тогдашнем низменном положении Петербурга, вводится с 1734 г., именно – установление нормы возвышения набережных и введение мощения этих набережных, с проведением ниже полотна дороги сточных каналов, закрытых герметически и, вообще, принятие мер к осушению местности. Другое постановление, которое явилось по его почину, – это введение более прочной