Связанные одной тайной. Антон Леонтьев

что ее шеф обдумывает более чем щедрое предложение, сделанное синеглазым. Ведь в их разговоре в туалете, подальше от посторонних, наверняка речь шла о том, как помочь Леониду Чехарскому в очередной раз обмануть правосудие.

      Таня посмотрела на стол, затем на своего врага. Тот был явно в отличном расположении духа, понимая, что вот-вот дело против него рассыплется. Однако она не могла допустить такого поворота!

      Девушка обменялась короткими репликами с подоспевшим Денисом. Тот пожал плечами, сообщив, что ни до кого из присяжных дозвониться не смог. То же доложила и Верочка.

      И снова Татьяна посмотрела на дядю Леню Чеха. Ведь все эти годы она мечтала об одном – чтобы негодяй понес наконец наказание за содеянное. Если не за то, что сотворил с ее семьей, так за другие преступления. И вот выпал шанс – Чехарский предстал перед судом по обвинению в организации преступного сообщества, бандитизме и похищении.

      Теперь-то Тане стало понятно, отчего обвиняемый и его защитник, адвокат Светлый, настаивали на суде присяжных, тем паче что статьи, по которым обвинялся Чехарский, это допускали. Так они поступили с единственной целью – чтобы затянуть судебный процесс, а в итоге сделать так, чтобы статьи переквалифицировали на менее серьезные или вообще закрыли дело. И Таня даже знала, кто должен был им помочь.

      Она перевела взор на заместителя прокурора Льва Геннадьевича. А затем бросила взгляд на смятую бумажку, которая лежала на столе, за которым сидел адвокат Светлый. Это была записка, врученная ему синеглазым. Мелькнула мысль: наверняка, если узнать, каково ее содержание, многое прояснится. Более того, могут появиться дополнительные улики…

      – Встать, суд идет! – раздался громкий голос судебного пристава, и в зале, с небольшой задержкой, появился судья, который вел заседание.

      Узнав, что присяжные так и не появились, он перевел взор на адвоката Светлого. Элегантный седовласый законник повторил то, что сказал до перерыва, и даже подал судье ходатайство, отпечатанное на бумаге.

      Тане было интересно узнать, помощники столичного корифея состряпали оное во время перерыва, или тот пришел на утреннее заседание, имея ходатайство в папке? Если верно последнее, то Светлый был в курсе, что сразу несколько присяжных не явятся на процесс, а следовательно…

      Странное дело, но Лев Геннадьевич, хоть и заявивший протест, и попросивший перенести заседание, сделал это как-то вяло, неубедительно. То ли был не в духе, то ли уже раздумывал над тем, как потратит куш, который получит от подсудимого за развал дела.