Руфь. Элизабет Гаскелл

ради его счастья и высокого положения в обществе. Несмотря на то что мистер Беллингем горячо любил свою мать, пренебрежение к чувствам окружающих, которое она сама привила ему (причем скорее своим собственным примером, чем наставлениями), постоянно подталкивало его к поступкам, которые она воспринимала как смертельную обиду. То он прямо в лицо передразнивал священника, к которому она питала глубокое уважение; то месяцами отказывался давать уроки в ее школах; а когда в конце концов все-таки снисходил до этого, то отыгрывался на том, что озадачивал бедных детей, с серьезным видом задавая им самые нелепые вопросы, какие только можно себе вообразить.

      И эти его ребяческие выходки раздражали и оскорбляли миссис Беллингем гораздо сильнее, чем доходившие до нее вести о намного более серьезных прегрешениях сына в колледже и в городе. О самых крупных его проступках она вообще не говорила, зато о мелких шалостях напоминала ему постоянно.

      Однако временами она оказывала на сына очень большое влияние, и ничто другое не приносило ей большего удовлетворения. Любое его подчинение материнской воле щедро вознаграждалось; ей доставляло великое счастье добиваться от него этих уступок за счет его отношения к ней – безразличия или любви, не важно, – а не силой убеждения или ссылкой на какие-то принципы. Впрочем, он частенько отказывал ей в таком удовольствии – но исключительно чтобы продемонстрировать свою независимость от ее контроля.

      Ей очень хотелось женить его на мисс Данкомб, но сын не думал об этом – или почти не думал, – полагая, что у него будет еще лет десять на то, чтобы жениться. Он уже несколько месяцев вел довольно пустое существование, развлекаясь тем, что временами флиртовал с мисс Данкомб, с готовностью принимавшей его ухаживания, а временами восхищал или, наоборот, дразнил свою мать, но в любом случае всегда думал только о себе. Когда же мистер Беллингем впервые встретил Руфь Хилтон, всем его существом внезапно овладело какое-то непонятное чувство – искреннее, пылкое, незнакомое. Он не смог бы объяснить, чем она его так околдовала. Да, девушка была очень хороша собой, но он ведь видел на своем веку много кокеток, расчетливо умевших пользоваться своими чарами.

      Наверное, было все-таки что-то обворожительное в этой девушке, у которой красота и грация женщины чудесным образом сочетались с наивной простотой и невинностью умного ребенка, а также с милой застенчивостью, заставлявшей Руфь избегать любых попыток сблизиться с нею. Тем интереснее будет подманить и приручить эту дикарку, как он это не раз делал с пугливыми оленями в парке его матери.

      Нужно только не спугнуть ее неосторожным пылким словом, восторгаясь ее красотой, и тогда со временем она, конечно, сможет увидеть в нем не только друга, но, возможно, и кого-то более близкого и дорогого ее сердцу.

      Решив сразу действовать в соответствии со своим планом, мистер Беллингем подавил в себе сильное желание проводить ее от церкви до самого дома. Он просто поблагодарил ее за сведения о картине, перебросился с ней парой