– Ты куда пропал? Пойдем еще выпьем и – на чердак.
Валера на год моложе меня, но я был под его влиянием. Да и что тут говорить: основа у него была куда существеннее, чем у меня. Брат с сестрой в одной школе с ним, отец – шишка, с институтским образованием. В общем, элита. А я только год назад перестал говорить «чаво». Впрочем, он не кичился своим положением; мы стали настоящими друзьями, все свободное время проводили вместе, о многом сокровенном говорили. И курить начали вместе: Валера подворовывал папиросы «беломор-канал», которые курили отец и мать, лучший и дорогой по тем временам табак после «герцоговины». Запомнился даже анекдот по поводу этих папирос. Собрались директоры табачных фабрик на совещание, стали обмениваться опытом. Спрашивают у директора «беломора»: «Как тебе удается такие папиросы делать?» «Ну, как, – отвечает директор, – берем сено, мельчим его…» «Мы тоже так делаем», – прерывают коллеги. «Добавляем ароматизаторы», – продолжает «беломор». «Мы тоже…» «Затем крошим табак.» «А, так вы еще и табак добавляете!..»
За столом заметно поутихло: кто устроился в уголке, кто мыл посуду. Алла даже не взглянула на меня. Ребята еще петушились. Опять налили нам с Валерой по стакану портвейна.
Очнулся я в чьем-то дворе, и не на травке, а на навозной подстилке. Молодой мужчина молча показал мне пальцем направление: дескать, двигайся туда.
И долго-долго я вспоминал этот случай, терзался отчаянно. Поселок не большой, почти все знакомы друг с другом. Мне казалось, что о моем позоре расскажут родителям, в школе. Но – обошлось.
Бурятская церковь
Наши молодые учителя, не знаю почему, не сразу в каникулы уезжали на родину, к родителям и родственникам. Занятия в школе заканчивались, а мы продолжали ходить в школу, мыли, чистили, красили полы. В один из таких дней Лилия Алексеевна и Аэлита Георгиевна предложили устроить поход с ночевкой на скалы в километрах десяти от поселка.
Даурская степь – нагромождения сопок с падями, заросшими острецом и перекати-поле. Сопки невысокие, сглаженные временем. Но иногда из них наружу прорываются кинжальные скалы. Время и их не пощадило: у подножья осыпи – крупный песок и камни, что намекает на то, что и останки некогда гранитных гор будут погребены под слоем песка и земли. В степи скалы выглядят загадочно и величаво. Место, куда мы направились,