– Нет, конечно, зато голова у парня какая!
– Правильно, а так ли в Амьене необходимо десять прекрасных голов? Не думаю. Зато в канцелярии министра он, да еще и с нашей помощью, в гору пойдет, как хороший першерон[33]. Боевиков мы всегда наймем, а вот иметь друга на хорошей должности в Париже – этого за деньги не купишь. Так что все просто отлично сложилось, а тебе отец просил отдельное спасибо сказать и напомнить о вашем разговоре. Кстати, а о чем разговор был?
– Вот как раз он меня в Амьен и звал, видимо, считает, что я прекрасный фехтовальщик, на худой конец – стрелок, – мне даже обидно стало – вроде и отношения у нас с юным графом почти дружеские сложились, а оказывается, в мое будущее никто и не верит совсем.
Но выяснилось, что здесь все еще интереснее.
– Э, нет, я отца знаю – если он кого лично приглашает – то точно не для махания шпагой. Так что ты обязательно к нам приезжай. Отказаться никогда не поздно, только я не припомню, чтобы кто-то по своему желанию от нас уезжал.
– Понятно, сделает предложение, от которого я не смогу отказаться. Звучит круто! Ладно, давай вернемся к разговору, когда патенты получим.
Глава XIII
И понеслась курсантская жизнь дальше. Но вот от неожиданных приключений, типа того, с Крисом и Колеттой, Господь нас хранил.
За занятиями, к моему стыду, мысли о Марте исчезли. В конце концов, жила же она без меня, и дальше проживет, чай не принцесса, чтобы я ее по всему белому свету искал. Так что на Рождество я с чистой совестью поехал в Безье, где в кругу семьи был обласкан всей ее женской частью и радушно встречен мужчинами.
В замке практически ничего не изменилось. Барон все так же крепок, баронесса прекрасна, близняшки подросли, но о замужестве им еще думать рано, а потому по-прежнему беззаботны.
Только Гастон заметно вытянулся, превратившись в нескладного, но на редкость серьезного юношу. К моей радости, от его былой жажды подвигов не осталось и следа. Все его разговоры, кроме баб, конечно, сводились к урожаям, скачкам цен на вино и оливковое масло и к стоимости современного сельскохозяйственного оборудования. Я в этом ничего не понимал, да и не хотел разбираться. Себе уяснил только то, что по мере вхождения Гастона в семейный бизнес, дела баронства пошли в гору.
Фехтованием Гастон, разумеется, занимался, но за все мое отсутствие косого взгляда на себе не видел. Во-первых, потому что местный феодал, а во-вторых – брат самого Черного барона!
– А ну-ка, с этого места поподробнее. При чем здесь Черный барон?
– Как же, Жан! Балладу о Черном бароне и Прекрасной горожанке поют во всех тавернах, да ее вообще везде поют, сам услышишь. А про то, что Черный барон – это ты, знает вся Окситания! Да ты же местный герой!
Ой, мама, роди меня обратно! Мне же теперь с бароном объясняться, а ему романтика до факела! Конечно, даже