– Вот и всё, – сказал Хотис, – когда очнется, позовите меня.
Доктор принялся оттирать руки жидкостью. Затем он собрал свой чемодан и отправился домой.
– Его покормить надо, – сказала матушка.
– Я хотела, но у него что-то во рту.
Матушка Эбра бесцеремонно залезла пальцами в рот и вытащила резиновую капу.
– Что это? – испугалась Майка.
– Не знаю, но мне кажется, это для того, чтобы зубы не сломать.
Больной глубоко вздохнул и задышал ровнее. Наверное, ему становилось легче. Майка прилежно присматривала за гостем. Когда его что-то беспокоило – она приносила из дядюшкиного хозяйства тряпицу, охлаждённую в химическом льде, и прикладывала ко лбу. А вот покормить его бульоном у неё не получилось: человек отказывался глотать. «Ну, ничего», – думала Майка, – «Очнётся – накормлю». Однако, прошло уже три дня, а он всё ещё был без сознания. Тогда помог дядюшка. Он бесцеремонно зажал нос больного пальцами и тот не произвольно сглотнул.
С того времени Майка стала настоящей сиделкой. Она кормила больного, меняла из-под него белье, обтирала тканью. Прошло две недели, но она не теряла надежду.
05
«Иногда явь хуже кошмаров.
Иногда наоборот»
Анри Эльдо «Хроники»
Как же приятно плыть! Море было таким ласковым и успокаивающим. Рин Корди наслаждался морем и прохладными волнами. Наконец, почувствовав усталость, он решил: – «Нужно поворачивать к берегу». И тут же неосторожно глотнул воды. «Ну и мерзость»! – подумалось ему, – «Когда вода в море была такой мерзкой»? Рин прокашлялся и поплыл дальше. Впереди виднелся белоснежный берег и его дом. Вот уже его ноги коснулись горячего песка, а мокрое тело почувствовало прохладные струи свежего ветра. Но вот, тело моментально высохло и стало жарко. «В дом! Скорее в дом» – мелькнуло в голове. А почему за дверным проёмом так темно? Совсем ничего не видно. Повернувшись в другую сторону, зарезало в глазах: таким ярким казался свет. Уж лучше в темноту. Но почему же так темно? Рин сделал над собой усилие и открыл глаза. «Я спал что ли»? Самое интересное это то, что светлее не становилось. Сфокусировав с трудом взгляд, Рин удивился, что разглядывает каменную стену. Он повернулся на спину: опять перед глазами тёмная каменная стена. «Я похоронен и лежу в склепе», – единственная разумная мысль, пришедшая в голову. Затем он повернулся на левый бок и зажмурился. «Так вот откуда яркий свет»! С этой стороны стены не было. Рин с облегчением выдохнул. «Значит я не в склепе. Но где же я»? Хлопая глазами и пытаясь сосредоточиться, мозг обрабатывал окружающую картинку и отказывался верить увиденному. Но принятая мозгом информация говорила, что это явь, хоть и странная. В общем, Рин лежал в выдолбленном стенном углублении, в квадратной комнате, больше похожей на каземат, нежели на жилое помещение. Подсвечивалась эта убогость чадящей газовой лампой, подвешенной под потолок.