«Так, давайте, не ловим ворон и кушаем, сестренки! Хватит оттопыривать мизинец и корчить высокомерные рожи, Эми, – сказала Джо, давясь чаем и роняя хлеб маслом вниз на ковер в спешке, чтобы наконец-то приступить к заветному «десерту».
Бет немного поклевала ужин, но от волнения ей кусок в горло не лез, поэтому она тихонько забралась в темный уголок комнаты и в ожидании остальных членов семьи принялась размышлять о долгожданном письме от отца.
«А ведь папа был далеко не призывного возраста, да и здоровье у него уже не такое крепкое, как в молодости – он мог спокойно остаться здесь, с нами – но он все равно пошел служить на фронт капелланом. Как по мне, это очень смелый и благородный поступок», – тепло сказала Мег.
«Я бы тоже хотела отправиться на фронт, была бы, например, барабанщицей или маркитанткой,[5] или медсестрой пошла бы, чтобы быть рядом с отцом и помогать ему», – мечтательно рассуждала Джо.
«Думаю, что спать в палатке, есть всякую невкусную еду и пить из жестяной кружки, это крайне неудобно», – вздохнула Эми.
«Когда он вернется домой, Марми?» – спросила Бет дрожащим голосом.
«Через несколько месяцев, дорогая, если только, не приведи Господь, не заболеет. Папа будет добросовестно выполнять свой долг так долго, как только сможет, и с нашей стороны было бы эгоистично просить его бросить все и вернуться домой раньше. А теперь давай-ка сядем все рядышком и будем читать письмо.
Все подобрались ближе к огню: мать села в большом кресле, Бет умостилась у ее ног, Мег и Эми уселись на подлокотниках по обе стороны от Марми, а Джо оперлась на спинку кресла, чтобы никто в случае чего не заметил ее слез. В те тяжелые военные времена все письма с фронта читались со слезами на глазах, особенно письма отцов своим детям. Но в своём письме отец почти не упоминал о невзгодах, опасностях и душераздирающей тоске по дому, его письмо было жизнерадостным и обнадеживающим, преисполненным живых описаний лагерной жизни, военных маршей и фронтовых новостей. И только в конце, не в силах более сдерживаться, он излил душу, переполненную отеческой любовью и тоской по своим маленьким дочуркам.
«Передай моим милым девочкам, что я их очень люблю и скучаю по ним, поцелуй их крепко от меня. Скажи, что я думаю о них днем и молюсь за них по ночам, и что они – мое утешение в это нелегкое время. Год разлуки с ними кажется мне вечностью, но напомни им, что и в эти тяжелые дни ожидания мы все можем трудиться ради всеобщего блага. Я уверен, они прекрасно помнят мои наставления заботиться о тебе, моя дорогая, и всячески поддерживать, а также добросовестно выполнять свой долг, храбро сражаться со своими внутренними врагами и не поддаваться искушениям. Думаю, когда я вернусь домой к вам, мои родные, я буду гордиться своими маленькими женщинами даже больше прежнего».
В этой части письма все дружно всхлипнули, так что Джо не было стыдно за большую слезу, которая