Гарпия повертела в пальцах мобильник, который внезапно ожил несколько секунд назад, выдавая только что прочитанное сообщение.
– Эй, парень, – устало проговорила она, – не подвезешь меня? Тут близко… А – а -а, ты уже умер… Блин, вечно я тороплюсь, – Гарпия вздохнула, – Теперь придется на своих двоих шлепать.
Она выскользнула из машины, и утонула в темноте. Как только она пропала, сквозь дверцу «джипа» просочилась первая теплая и густая капля, через мгновение тяжело упавшая на грязный осенний лист.
– Притормози, родная, – скомандовал Степа Разин, вырастая перед блондинкой, шествующей по полутемному и безлюдному холлу. – Кажется твой вечер закончен.
Рот девушки слегка приоткрылся и по мере того, как понимание происходящего проникало все глубже и глубже в ее сознание, огромные кукольные глаза цвета морской волны наливались страхом и грядущими слезами.
Разин с недовольством ощутил прилив ненужного сочувствия и, чтобы хоть как-то отвлечься, коснулся лацкана пиджака, включая микрофон.
– Порядок, она не вернется, – проговорил он.
Скалин поморщился, когда ожил наушник. То, что выглядело как обычное hands-free, позаимствовали из богатого арсенала ФСБ. Качество связи было запредельным, поэтому казалось, что кто-то шепчет тебе прямо в ухо. Ощущение не всегда приятное.
– А вот этот парень просто неотразим в роли прислуги, – тихо проговорила Леночка, глядя на снующего по залу официанта, сменившего Разина. – Профи, сразу видно.
Скалин встретился с ним глазами и провел по лбу пальцами, словно смахивая несуществующий пот. Официант опустил голову и что-то проговорил с извиняющимся видом компании, у которой только что собирался принять заказ. После этого он неспешно направился к столику Кожухова.
– Страная штука, судьба, – без эмоций сказал Скалин, бросая салфетку на столик. – Иногда она идет к вам с цветами, а иногда…
– С передачей, – вздохнул Смирнов.
– Не понимаю я вас, мужиков, – покачала головой Леночка. – Можете пристрелить без раздумий, а можете и вот так вот лить слезы над очередной горемычной судьбой.
Она обвела притихших коллег пристальным взглядом.
– Там сидит тип, который воровал секреты и продавал их. Даже не беря во внимание патриотизм, для меня он ничем не отличатся от обычного вора. А где должен сидеть вор, нам объясняли с детства и если вы забыли, то пора вспомнить.
Володя показал большой палец. Скалин хмыкнул и тут же улыбнулся, но уже совершенно естественной улыбкой.
– Понеслась, – сказал он.
Проститутка заплакала. Косметика, как и полагается, была дорогой. Слезы ничего не размыли и грязноватых потеков на щеках не появилось.
Появились они на Степиных мыслях и были пока еще не очень заметны.
Пока еще.
Черт побери! Если бы забыть, что она проститутка… Вот сейчас я ее