Молодому Ле Норману пошла на пользу привязанность, питаемая его дядей к Жанне-Антуанетте, которой он желал оставить свое состояние, а лучшим способом к этому ему представлялась ее свадьба с его племянником и возможным наследником.
В противовес блеску своей супруги Шарль Гийом, по общему распространенному мнению, почти окончательно был записан в посредственности, обиженные природой телесно и духовно. На самом деле, не будучи остроумным красавцем, этот человек, не лишенный вкуса, хорошо вел свои дела; все находили его милым, и, по всей видимости, имея расположение к семейной жизни, с любой другой женщиной он был бы образцовым супругом.
Самое большее, что можно поставить ему в упрек, – некоторую бесхарактерность и, как следствие, искусство хитрить с самим собой, чтобы остаться в ладу со своей совестью. Однако он неоднократно при разных обстоятельствах доказал, что обладает чувством чести.
В 1738 году де Турнем сделал его младшим откупщиком; он предоставил племяннику необходимые средства на сумму в 83 500 ливров, что явно было залогом наследования.
Планы бракосочетания стали обсуждаться в 1740 году. Отец Шарля Гийома резко возражал и отказался рассматривать возможность совместного проживания с молодой четой. Это послужило причиной размолвки между Ле Норманом де Турнемом и его братом, отцом Шарля Гийома.
Несмотря на эти разногласия, 15 декабря 1740 года Ле Норман де Турнем составил собственноручное завещание, оригинал которого утерян, однако суть известна: «Назначаю своим единственным наследником сына своего брата, моего племянника Ле Нормана, проживающего вместе со мной». Это завещание стало весомым аргументом в пользу вероятного отцовства де Турнема, ибо таким путем он обеспечивал переход своего состояния юной Жанне. Данный поступок был относительно несправедлив, поскольку де Турнем лишал наследства прочих племянников и племянниц, в частности господина д'Эстрада, чья жена впоследствии сыграет такую заметную роль в жизни маркизы де Помпадур.
Жанна-Антуанетта практически без возражений приняла волю де Турнема; брачный контракт был подписан 4 марта 1741 года в присутствии нотариусов Перре и Маршана.
Выгоды, обеспечиваемые этим контрактом молодой чете, были сильно преувеличены: Шарль Гийом в нем назван просто Ле Норманом с обычным дворянским званием. В контракте и речи не идет о поместьях Этиоль, Бурбон-ле-Шато, Сент-Обен и других.
Если при заключении брака Шарль Гийом и взял имя д'Этиоль, при этом не называя себя титулованным владельцем этого поместья, то лишь потому, что был почти уверен в наследовании данных земель, а такое добавление к имени отличало его от прочих Ле Норманов, весьма многочисленных в то время в Париже. Впрочем, вероятно, он носил это имя лишь случайно и отказался от него, когда жена его бросила.
Контракт предусматривал общность имущества супругов; мать нареченной обеспечивала ей приданое и драгоценности стоимостью тридцать тысяч ливров, в чем