Из двери вышел Корнелий Удалов, сжимая в руке повязку, из которой вываливалась смятая вата.
– Спасибо, доктор, – сказал он колдунье. – Я боялся, что придется рвать. А у меня и так уже три моста.
Вслед за Корнелием Удаловым в приемную вышла маленькая сморщенная старушка в сером домотканом платье и шлепанцах. Старушка держалась прямо, и острые глаза ее блестели ярко и целенаправленно. Седые волосы были убраны под голубой платочек.
– Двое осталось?
– Двое, – ответил Миша, холодея от ближайшего будущего.
– Тогда оба и заходите. Проблема у вас схожая, – сказала Глумушка.
– Я тебя здесь, Миша, подожду, – сказал Удалов вслед. – Мне не к спеху, а то идти одному скучно.
Первым в горницу вошел козел, за ним толстяк. Потом Миша.
– Садитесь, – сказала старушка. – Уморилась я за сегодняшний день. Скоро доберется до меня фининспектор. Вот до чего доброта доводит.
Колдунья села за старый канцелярский стол, измазанный чернилами, с нацарапанными на крышке различными словами и узорами. Толстяк занял место напротив, усевшись на стул. Миша пока примостился у печки.
Горница была чисто выметена и почти пуста. Лишь потертый половик пересекал ее наискось, да окно загораживали два горшка с геранью. У окна стоял шкафчик с застекленными дверцами. В шкафчике были банки, бутылки с наклеенными бумажными этикетками. На печке сушились травы.
– Вы у меня, друг милый, уже были на днях, – сказала Глумушка. – Чего, не так вышло?
– Не так, – сознался толстяк.
– Рассказывайте, – приказала Глумушка. – Только короче.
– Я домой пришел. А она меня уже поджидает. С криками, будто я ее нижнее белье с веревки украл. Я думаю: ну как мне выдержать такое нервное напряжение, как мне ей в пищу подсунуть приворотное зелье? И не вижу пути. А она неистовствует. Я до вечера промытарился.
– Короче, – сказала Глумушка.
Козел топнул ногой. Ему не понравился тон колдуньи.
– Я короче. Я, как стемнело, к ее окну подкрался и тогда ей в чайник для заварки зелье выплеснул. Чайник на подоконнике стоял. А потом вижу, она собралась чай пить, открыла крышку, понюхала и говорит вслух: «Чай-то старый, спитой, надо новый заварить». Ну вот, она все зелье в ведро с помоями выплеснула, а ведро на улицу выставила. Прежде чем я принять меры успел, будучи в полном отчаянии, ее вредный и ненавидящий меня козел к этому ведру подошел и помоев похлебал. А утром уже у моей двери меня поджидал, чтобы любовь выказать. Вот с тех пор и ходит за мной как привязанный. Я уж от него скрыться пытался, на автобусе ездил, запирался в доме, а он через окно лезет, а Аида кричит на всю улицу, а я… Господи, ну что я за несчастный человек!
– Любопытно, –