– Прекрасно, – оценивающе взглянул на Белинского командующий. – Значит, капитан, не успели приступить к должности, как вас уже определили на другую – связника шпионской сети?
Офицеры засмеялись.
– А если серьезно, – продолжал командующий, – дело это чрезвычайной важности. Речь идет не только о чести российской армии. Утечка информации накануне осенней кампании может свести на нет все наши усилия нейтрализовать австрийскую армию уже в этом году. Это вопрос сохранения жизни сотням тысяч российских солдат и офицеров. – И, уже пожимая офицерам руки, добавил: – Помните это, господа офицеры, и дай Бог вам успеха.
– Вы впервые в Галиции? Как вам город? – спросил Белинского Кирьянов, когда они ехали в автомобиле в сторону городских казарм, где были устроены офицерские гостиницы.
– Бывать здесь не приходилось, а город, насколько мне удалось заметить, довольно красивый и я, бы сказал, своеобразный, – ответил капитан, разглядывая каменного спящего льва возле старинной пороховой башни. – Удивляет полное отсутствие каких-либо признаков войны, если не считать, конечно, военных на улицах.
– Да, это верно, – согласился адъютант. – Но тут ничего удивительного, австрийцы не рассчитывали оставлять город надолго, поэтому ничего не разрушили. Буквально через несколько дней после сдачи Львова они бросили сюда семь своих корпусов, надеясь вернуть утерянное. Тяжелые бои шли на самой окраине города. В Киеве поспешили с приказом об эвакуации. Но Брусилов остался верен себе. Оборона была поставлена безупречно. В два раза меньшими силами отбили все атаки, к тому же, оттянув на себя основные силы австрийцев, мы позволили нашим соседям успешно атаковать с флангов.
– Судя по перемещению штаба армии, дела на фронте по-прежнему идут неплохо? – спросил Белинский.
– Это верно, бои уже на правом берегу Сана, но более ста тысяч австрийцев сидят в Перемышльской крепости, а это всего сто верст от Львова. Правда, мы основательно обложили ее и серьезной угрозы она сейчас не представляет, но в психологическом плане, конечно, влияет на обстановку. Местное население, прежде всего поляки и евреи, считают крепость неприступной и надеются, что немцы скоро придут ей на помощь. Но впереди зима, и можно надеяться, холод и голод сделают свое дело. Австрийским воякам несвойственно терпение. Хотя в крепости почти одни славяне – чехи, русины и поляки, если не считать офицерский состав.
– А как наши местные русские, которых почему-то называют русинами? – полюбопытствовал капитан.
– Это сложный вопрос, – уклончиво ответил адъютант. – В городе их практически нет. В своем большинстве русины – это крестьяне, доведенные до крайней нужды теми же поляками и евреями. В начале века безработица заставила многих из них эмигрировать в Америку.