Пока та пыталась проморгаться, гость из дивьего царства исчез вместе со своими собаками.
Цветок тем временем потускнел. Тайка потянулась к стеблю, но тут откуда ни возьмись на нее напрыгнул Пушок:
– Мое! Нашел! – Коловерша впилился лбом в ее ладонь.
– Эй, нечестно! Я первая была!
– А я быстрее!
Пока они пререкались, отпихивая друг друга, цветок почти угас. В сердцевине мерцала последняя искра, когда упругий стебель переломила проворная рука Майи.
– Ух, и повезло! – взвизгнула мавка, пряча цветок под юбкой. – Еле успела!
За ее спиной уже вставало солнце нового дня.
– Это все из за тебя, – бухтел Пушок, топорща перья. – Могли бы сейчас – ух – все иметь и век горя не знать.
– Ах, из-за меня?! – Тайка замахнулась поварешкой. – А кто пихался?
– А ну цыц! – Никифор стукнул кулаком по столу. – Неча ссориться на пустом месте. Слыхали, небось: кому папоротников цвет в руки дался, тому и был назначен. А ваше счастье, стало быть, глубже запрятано. Не заслужили исчо.
– А Майка заслужила? – Коловерша фыркнул. – Да что она может загадать, мавка глупая?
С улицы донеслось тарахтение мотоцикла, и Никифор выглянул в окно:
– А вот, кстати, и она. Легка на помине… Да не одна.
Тайка бросила поварешку и сама выбежала за калитку.
– Гриня!
Леший снял с головы шлем, поклонился Тайке и покосился на мавку. Та пихнула его локтем в бок.
– Прости меня, ведьмушка, – Гриня уставился себе под ноги. – Я тебе вчерась сгоряча лишнего наговорил.
– Прощаю, – улыбнулась Тайка. – Как говорится, кто старое помянет… Но ты ведь остаешься?
Леший переступил с ноги на ногу, скрипнув берцами:
– Не совсем… То есть… я…
– Уезжает-уезжает, – Майя выступила вперед, – в отпуск. А потом вернется. И будет к своей Катерине по выходным в гости ездить. Она-то городская, в деревне не приживется. Гриньке в городе тоже не жизнь. А так все будут довольны.
– Это ты придумала? – Тайке стало немного стыдно: она-то всегда считала мавок бестолковыми.
– Не я одна, с Катериной вместе. И Гриньке объяснили, что место, где тебя любят и ждут, может быть не одно.
Тайка поймала Майю за рукав и шепнула ей на ухо:
– Скажи честно: ты на это потратила папоротников цвет? Чтобы Гриню вразумить?
– Он и сам все понял, без волшебства, – мавка улыбнулась. – А цветок вот для чего сгодился. – Она хлопнула по кожаному сиденью мотоцикла: – Негоже добру молодцу в путь без коня отправляться. Засмеют.
Гриня надел шлем, газанул, и они с Майей укатили к лесу.
Тайка еще долго смотрела им вслед и думала: как же редко мы говорим друзьям, что ценим их, думая только о себе и своих желаниях; как часто чувствуем одиночество, когда достаточно обернуться, чтобы встретить дружеский взгляд… а еще вспомнила о том дивьем парне: интересно, что он закопал там,