– Сколько тебе лет? – спросил непринужденно, почти дружелюбно.
– Не твое дело. – ответил парень и протянул ему бумаги. – Проверь, если все верно – ставь подпись и можешь идти.
В самом конце, рядом с полем для подписи, стоит непонятного вида закорючка, а рядом написано имя – Рён Юн Хён.
– И это мое имя показалось тебе странным? – оставил корявую подпись и встал.
– Ты даже не прочитал! – полицейский вскочил.
– Какая разница?
– Ты мог подписать чистосердечное, идиот. – возмутился он искренне, даже пятнами красными покрылся.
– Но это ведь не оно?
– Иди отсюда. – коп указал на дверь. – Если ты понадобишься, с тобой свяжутся.
– Можешь звонить когда угодно. – улыбнулся обворожительно, чтобы окончательно вывести парня из себя, но реакции не увидел – дверь закрылась прямо перед носом.
В холле столкнулся с Яблоком, имя офицера вертелось на языке, но вспомнить его так и не смог.
– Не вляпайся в неприятности. – полицейский по-отечески хлопнул его по спине. – Помнишь, что делать, если увидишь подозреваемого?
Он не ответил, махнул рукой и вышел из здания. Сначала хотелось помочь и полиции, и Эшу, но теперь праведный гнев и природное упрямство взяли верх. Пусть сами ищут своего похитителя, любители покопаться в чужом прошлом. Единственный вопрос, который волнует его сейчас – почему точка активации Нанико в его квартире, ведь Эш ни разу не приводил ее с собой и дороги она не знает. Если только…
Он надел вторую лямку рюкзака на плечо и побежал к автобусной остановке.
В квартиру пробирался как вор, от страха дрожали ноги. Если полиция установила слежку, а Эш и правда оставил Нанико у него, неизвестно каким образом проникнув в дом, у копов появятся вопросы. Звонить им? Рассказывать о находке?
– Ладно, ладно, – бормотал он, доставая ключи из кармана, – может, ее там вообще нет.
Темноты он никогда не боялся, но сейчас мурашки побежали по рукам.
– Орси, свет. – скомандовал он.
Старый светильник на потолке замигал и нехотя включился. Никого. Следов на полу, вроде бы, тоже нет.
– Орси, включи весь свет.
В квартире всего одна комната, совмещенная с кухней, и отдельный санузел. В принципе, осмотреть свои владении он может не сходя с места, прямо из коридора.
Снял кроссовки и, почему-то на цыпочках, прошел в комнату.
– Твою мать!
Эш, собственной персоной, сидит на диване! Проклятая Нанико стоит рядом, смотрит с немым укором, видимо, словарь нецензурной лексики ей не загрузили.
– Не ори ты!
Эш вскочил, кинулся к окну и задернул шторы. Выглядит он ужасно, будто восстал из мертвых, да еще и с похмелья. Волосы грязные, на скуле синяк, джинсы порваны на коленях.
– Тебя разыскивают! – от злости хотелось его ударить. – Какого хрена ты приперся?!
– Да потому и приперся! Домой возвращаться нельзя!
– Ты орать на меня