– Друг мой, к чему такие условности? Неужто забыты те дни, когда моя сестрёнка воровала для вас на кухне сладкие сдобные булочки?
Только тогда Исари её узнал. Дружбу пришлось возрождать, но они справились. Как раз вовремя. Когда пришла беда, они вновь стояли спина к спине, как в детстве.
Когда Исари лишился отца, ему едва исполнилось восемнадцать. К этому времени он, наконец, перестал расти ввысь, и, к собственному огорчению, совершенно не раздался в плечах. Дни свои он проводил, как ему хотелось: среди книг и в неспешных прогулках по дворцовому саду.
Помогал отцу с делами, хотя ни они сами, ни окружение не верили в то, что Исари доживёт до дня, когда ему придётся надеть на голову царский венец. Царю было всего лишь шестьдесят, он был крепок и силён, и вполне мог бы прожить ещё столько же. Исари лекари обещали в лучшем случае дожить до тридцати.
Ночью он поднимался в башню звездочётов, к самому большому телескопу Багры, долго и бездумно следил за движением звёзд и комет. Это была дань памяти его матери, любившей звёзды, наверное, лишь чуть меньше мужа и сына.
Этери поднималась с ним в башню несколько раз, да так и засыпала там, на софе в углу, под бормотание про то, что нынче седьмая в их системе планида Верность – в созвездии Всадника Воды, а Жемчужный путь ярок.
Такой, безмятежной и размеренной, должна была быть недолгая жизнь цесаревича, которому не было предначертанно стать царем. Отец, мучимый любовью, виной и страхом перед потерей обожаемого сына, был готов исполнить любой его каприз. Но Исари ничего было не нужно, кроме книг, звёздных карт и общества Этери.
Исари любил отца не меньше, чем тот любил его, и ради успокоения царя иногда выбирался из своего добровольного полузаточения. Старался вести жизнь, приличествующую молодому человеку благородного происхождения. Посещал балы и даже танцевал, бывал на пирах и охотах.
И на ту самую, злополучную охоту он поехал ради отца, желая поддержать его – тот впервые взял в большой выезд своего младшего сына от второго брака, шестилетнего царевича Амирана.
Этери всегда любила охоту. Пышные выезды, лай собак, ржание коней, радостные крики загонщиков. Любила погоню в чаще за оленем, любила ощущение подрагивающей тетивы под пальцами – она неплохо стреляла из лука и из арбалета. Отец смотрел на её увлечения сквозь пальцы. Этери была его любимицей, единственной отрадой, наследницей. Ей была уготована роль Тени будущего царя. Князь Гатенский знал, как труден этот путь, как он тернист, как болезнен, и потому разрешал Этери всё… Или почти всё…
Исари тоже любил конные прогулки. Любил ощущение мощного лошадиного тела под собой, ощущение стремительного движения. Вместе с друзьями он вылетел из ворот замка: лошади истосковались по свежей траве, а в горах ещё лежит снег.
Голосам молодых витязей вторили рожки охотников, ведь сам царь ехал на охоту. Этери красовалась в лихо заломленном мужском берете, мелькала верхом на белой кобылке среди придворных дам, махала Исари рукой. Каждая весна