– Примерно как небо и земля, – гораздо ровнее ответил Алекс и вдруг хмыкнул от неожиданности.
Использованная им метафора оказалась глубже, чем он предполагал. Андреас вопросительно посмотрел на него.
– Родители разбились в небе. Лиза разбилась о землю, – объяснил он. – Я раньше никогда об этом не думал.
– И девушка во сне – полная противоположность Лизе… – сказал Андреас.
– Да, – подтвердил он. – Она темная шатенка, очень худая, светлоглазая. И от нее исходит ощущение смутной опасности. Она ненадежна. Манит меня, но может бросить в любой момент. Таких чувств рядом с Лизой я никогда не испытывал.
– И тем не менее, Лиза вас бросила, – сказал Андреас.
– Это правда, – спокойно признал он.
Они помолчали. Пантелей вошел в комнату деловитой походкой и направился прямиком к книжным полкам с видом ученого, оторвавшегося от написания новаторского труда, чтобы навести справки в энциклопедии. За метр до полок он, однако, остановился, задумчиво сел на попу и протяжно зевнул. Алекс знал, что в предыдущие три часа он спал.
Андреас находился на экране целиком, не распадаясь на мутные квадратные осколки.
– Что меня поражает, – произнес Алекс, – так это аутентичность ее внешности. Она не просто условно темноволоса и условно светлоглаза. Она обладает отчетливой индивидуальностью и всегда остается сама собой. Я не знаю, как это объяснить. Она не собирательный и не метафорический образ. Это не туманная аллюзия на некую часть моей психики. Она производит впечатление реального человека, каким-то образом внедрившегося в мои сны. Но я не знаю этого человека в реальности. А она как будто бы знает меня изнутри. И это довольно сильно сбивает с толку.
– Но вы сказали, она напоминает вам какую-то актрису, – заметил Андреас.
– Напоминает, да, – согласился он. – Это ключевое слово. Она не является ею на самом деле. Вы тоже иногда напоминаете мне моего кота.
– Интересный случай переноса, – заинтересовался Андреас. – Что он делает?
– В настоящий момент сканирует взглядом книжные корешки, – сообщил Алекс. – Пытается убедить меня, что занят серьезным делом.
Они обменялись улыбками.
– Вы сказали, она была пациенткой отделения травматологии, – Андреас вернулся к его снам. – Человеком, по определению пережившим травматичную жизненную ситуацию. Она ваша ровесница. И весьма красива. То есть в некотором смысле она – это вы. Вам трудно прикоснуться к собственной травме напрямую, поэтому во сне в качестве защиты вы видите в этой роли женщину, вашу прямую противоположность.
– Слушайте, я примерно сто тысяч раз погружался в процесс горевания, – устало возразил он. – Половину из них вместе с вами. О какой защите вы говорите.
Он не интонировал вопрос в последнем предложении. Сессия заканчивалась, желания спорить у него не было.
– Алекс, вы по-прежнему планируете быть в Берлине перед Рождеством? – спросил Андреас, считав