Высокая и тонкая фигура с лицом, занавешенным прямыми и длинными, как у японского привидения, волосами, тенью скользнула в салон.
Он обвил ее рукой.
– Как же я их ненавижу, – сообщила Кристина, глядя ему прямо в глаза.
– Тяжелый день на работе, производственная драма, вот это все? – с пониманием спросил он.
Кристина откинулась назад, ударилась затылком о подголовник и обиженно взвыла.
– Давай только без самоистязаний в моем присутствии, – попросил он. – Ненавидишь – убей.
– Я не могу, – захныкала Кристина. – Боря наймет адвокатов, отмажет меня от тюрьмы, и я буду расплачиваться в следующей жизни какими-нибудь ужасами.
– Да, дилемма, – согласился он, убирая ей волосы со лба.
Глаза у нее были грустные, но живые, и экстренной реанимации не требовали.
– Что опять? – поинтересовался он.
– Ну, ты все знаешь, – надув губы, буркнула Кристина, потирая затылок. – У меня негативный материнский комплекс и отщепленная агрессия, надо мной издеваются коллеги.
– Поговори об этом, – посоветовал он.
Кристина вздохнула и оглянулась на окна психологического центра, словно проверяя, что за ней не следят.
– Во-первых, они засранки, – сказала она. – Никогда ничего не моют и не убирают ни за собой, ни за своими клиентами.
– У вас же есть уборщица, – удивился он.
– Уборщица материализуется два раза в неделю, – объяснила Кристина. – В остальное время кухня завалена грязными кружками и ложками с присохшим яблочным джемом. В выходные Лена проводит семинары в моем кабинете. Я прихожу в понедельник на работу, а у меня весь пол истоптан грязными ботинками ее студентов, мои вещи переставлены, и в углах валяются фантики от конфет. Это при том, что я плачу им существенно больше рыночной стоимости этого пространства. А однажды Вера обиделась на меня из-за того, что я привела в гости Марину, которую она не выносит. Оказывается, арендуя у нее помещение за бешеные деньги, я обязана воздерживаться от общения с неугодными ей людьми на территории, которую она продолжает считать своей.
– Какой ужас, – посочувствовал он. – Попроси Катю, чтобы она ходила к тебе прибираться каждый день.
– У меня не получится, – вздохнула Кристина. – Я разовью с ней какую-нибудь деструктивную динамику. Мне лучше вообще избегать близких отношений с женщинами.
– Тогда переезжай ко мне, – привычно предложил он. – Я отдам тебе детскую комнату. Там есть надувной Боб для битья. Будешь работать над своей отщепленной агрессией.
– Я вообще не хочу работать, – призналась она. – Я устала.
– Криська, нельзя столько ныть, – сказал он. – Завтра отдохнешь, и тебе будет стыдно.
– Мне не бывает стыдно, – напомнила Кристина. – У меня атрофирована эмоция стыда.
– Значит, тебе будет больно за бесцельно прожитый в стенаниях вечер. Куда поедем? – Он повернул ключ