Мстислав и Судислав.
Оба они были детьми чешской княгини Адели. Только вот отцы у них были разные. Судислав, старший, был сыном Ольга Святославича (о чём мало кто помнил теперь – Владимир держал его при себе, ни в чём от иных своих детей не отличая, как и Святополка), а вот Мстислав – тот был уже настоящий Владимирич.
Впрочем, что это меняло?
Сам Брячислав прекрасно понимал, что ему великий киевский каменный престол не особенно и светит, но и надежд не оставлял – манило. Может вот хоть сын добьётся, если уж сам он не смог.
Да, не смог…
Когда война двенадцать лет тому окончилась, было ясно, что это ненадолго. Никого, ниже и в первую очередь самого Ярослава Владимирича, не могло устроить сложившееся положение. Будучи по имени великим князем киевским, он, тем не менее, владел не всей Русью, а только частью её. Большей, но частью.
После битвы при Листвене уже думалось, что вот сейчас Мстислав Владимирич возьмёт Киев, но он вовсе не хотел становиться великим князем. А может и хотел, да кияне его не восхотели. Решили дело с Ярославом вроде полюбовно – поделили Русь пополам. Мстислав сидел на левобережье, в Чернигове, наложив лапу на Северскую землю, Залесье и вятичей. Ярослав остался киевским князем, но в Киеве и не появлялся – сидел в своём любимом Новгороде, мало не покинув на волю случая и Поросье, и Припять, и Волынь, и Понизье. На Двине и Свислочи владычил Брячислав, недавно разбитый Ярославом на Судоме, на Белоозере – Судислав.
Худо-бедно, у всех троих вместе хватало сил, чтобы сдерживать Ярослава, но любому умному человеку было очевидно, что такое разделение долго не проживёт.
И вот – грянуло.
Разом исчезли двое соперников Ярослава, и остался только он, Брячислав. Ярослав воротился в Киев, стало быть, его, Брячислава, не боится. Оно и верно – что его сейчас бояться-то? Княжество Брячислава мало и слабо, без друзей ему с Ярославом не тягаться. А теперь один его друг – в порубе, а другой – в могиле.
На Плесков идти, Судислава из поруба вызволять? А Ярослав с киевской да черниговской силой на Полоцк навалится? Это не двенадцать лет назад, когда у Ярослава иных врагов хватало – даже и Святополк невестимо где скрывался (теперь-то уж все были уверены, что в живых нет окаянного князя). Хоть и проиграл на Судоме Брячислав, да сумел выйти сухим из воды.
Брячислав усмехнулся. Усмешка вышла горькой. Нет, не пойдёт он на Плесков, зубы ломать о сильнейшую твердыню кривских земель. Ярослав только того и ждёт. Прости, друже Судислав, не могу я бросить в жертву Полоцк и всю кривскую землю.
Князь дожевал кусок хлеба, допил из чаши квас и разрешающе кивнул сыну, который весь извертелся на месте – спрашивай, мол.
– Кто он? – немедленно спросил Всеслав.
– А ты не понял? – недоумевающее поднял брови князь. Борода его шевельнулась в насмешливой улыбке. Улыбку эту Всеслав ненавидел – она означала, что княжич совершил какую-то глупость.
– Нууу…