Фрай поклонился публике и, незаметно подтянувшись на руках, оказался в сетке. Там он сделал несколько пластичных движений, отчего сетка стала его подбрасывать все выше и выше и наконец так высоко, что он долетел до трапеции, спущенной в антракте из-под купола, ухватился за перекладину и вскоре уже стоял на ней во весь рост, непринужденно приветствуя зрителей и завоевывая их сердца воздушными поцелуями, которые он посылал по одному в сторону каждого сектора! Зал взревел аплодисментами – так всем понравилась изысканная легкость, с которой Фрай забрался на перекладину снаряда.
А в это время воздушные гимнасты Верховцевы, стоя на платформах опор, пристегивали к поясам своих сверкающих костюмов страховочный трос. Венгерский артист раскачал трапецию и в красивом прыжке-полете переместился к ним на одну из площадок.
Под романтическую мелодию оркестра гимнасты стали совершать прыжки один сложнее другого. Лика задрала голову и в восхищении следила за полетами артистов, то перемещавшихся с одной платформы на другую, отталкиваясь от трапеции, то по двое выполнявших сложные кульбиты в воздухе, лишь на мгновенье касаясь сетки, которая отталкивала их снова ввысь.
Один из Верховцевых, тот, что казался самым крепким и, как предположил Лев Андреевич, мог быть руководителем номера, в какой-то момент поймал качнувшуюся в сторону его площадки трапецию, переместился на ней на середину и вдруг оказался на снаряде висящим вниз головой, фиксируя положение своего тела ногами. Верхняя часть его корпуса свободно свешивалась с перекладины, и, когда он хлопал в ладоши и выкрикивал «Алле!», гимнасты устремлялись в прыжках со своих площадок ему навстречу, и он их ловил, обхватывая за предплечья своими белыми от талька руками. Оркестр поддерживал каждый прыжок-полет медным аккордом, публика аплодировала, чувствовалось, что весь цирк был воодушевлен успешными завершениями опасных элементов, которые гимнасты выполняли с первой попытки, уверенно и артистично.
Но тут подошло время Фраю солировать. Он проверил натяжение одного из канатов, соединявших платформы, и уверенно пошел по нему. Зрителям было хорошо видно, что страховочный трос был пристегнут к поясу его костюма. Когда же гимнаст преодолел половину дистанции, он неожиданно расстегнул пояс и сбросил его с себя, тот повис на страховочном тросе, покачиваясь.
Публика ахнула и притихла. Наступила полная тишина, дирижер поднял палочку и обернулся в сторону арены, всем своим видом давая понять, что исполнение трюка, к которому готовился гимнаст, требовало максимальной сосредоточенности, в том числе и от каждого из оркестрантов.
– Внимание!!! Номер выполняется без страховки, – подчеркнуто серьезно объявил конферансье.
Фрай раскачал трос так, что тот стал напоминать трапецию, на перекладине которой вниз головой висел «главный» Верховцев, внимательно наблюдая