В ходе работы над второй редакцией «Преступления и наказания» писатель наметил «Главную анатомию романа»: «Непременно поставить ход дела на настоящую точку и уничтожить неопределенность, т. е. так или этак объяснить все убийство и поставить его характер и отношения ясно» (т.7, с.141–142). Однако неопределенность, связанная с объяснением убийства, не была уничтожена: по мысли автора, герой должен сам почувствовать нравственную потребность наказания.
Чтобы понять противоречивые стороны теории Раскольникова, необходимо знать источники ее возникновения. С этой целью звучит комментарий учителя. Из разговора Раскольникова со следователем становится известно, что его статья «О преступлении» написана по поводу одной книги. Такой книгой, по мнению исследователей, могло стать произведение немецкого философа Макса Штирнера «Единственный и его собственность», который выступил с проповедью самообожествления и демонического индивидуализма. Вот отрывок из его книги: «Победитъ или покориться – таковы два мыслимых исхода борьбы. Победитель становится властелином, а побежденный обращается в подвластного… я… не стану бояться мысли, как бы дерзка и «демонична» она ни была, потому что в моей власти уничтожить ее, если она мне станет уставляться неудобной… Сознай, что ты сильнее и властнее, чем ты себя считаешь, и тогда ты будешь властнее и сильнее. Сознай, что ты больше, и ты будешь больше… Я не испугаюсь и деяния, в котором обитает дух безбожия, безнравственности, противозаконная». В его последних книгах – «Воля к власти», «Антихристианин», «Се человек» – открыто прославляется зло, отвергаются все святыни.
Источником статьи (теории) Раскольникова могло стать и учение Фридриха Ницше о сверхчеловеке, стоящем по ту сторону добра и зла, и книга Наполеона III «История Юлия Цезаря», оправдывающая индивидуализм и бонапартизм; и фаталистические идеи А. Вагнера, Кетле, и теории социального дарвинизма (т.7, с.338–339).
В теории Раскольникова деление людей устанавливается именно по праву силы: «Кто много посмеет, тот у них и прав». Эта мысль не только безмерно возвеличивает человеческие возможности, но одновременно и умаляет их, утверждая, что «обыкновенные люди» способны быть лишь «материалом, служащим единственно для зарождения себе подобных». Как видно из всего содержания романа, именно эта мысль не дает герою покоя больше всего. Ее очарование, обаяние проявляется